Она больно укусила его сквозь рубашку.
— Перестань, черт подери!
Она укусила его еще раз, а потом, увернувшись от его занесенной руки, стиснула зубами мочку его уха.
Она стискивала зубы все сильнее, и по его шее прокатывались волны боли. И вдруг по всему телу разлился жар. Жгучий. Давно знакомый. Слепые объятия во тьме…
— В следующий раз, — сказала она, — все-таки снимай брюки. Молния царапается, да и синяк от пряжки — не большое удовольствие.
Он почти ее не слышал.
— Послушай, — сказала она. — Меня ведь ждет такси.
— Я с ним расплачусь. — Он еле ворочал языком. — Сложим твои чемоданы ко мне в машину.
Она быстро одевалась.
— Я пойду с тобой.
Пока они шли по длинному бетонному пирсу, он не выпускал ее руки. И в машине всю дорогу домой.
— Разве ты не рад, что ошибся?
— Может, у меня выходит только с тобой.
Он играл пальцами Маргарет, тянул их то туда, то сюда.
— Больно, — сказала она.
— А может, мне это нравится.
— А может, мне это не нравится.
Она начала вырывать руку, но он только сильнее ее сжал.
— Послушай, — сказал он, — почему бы тебе не переночевать у меня?
— Нет. — Она с мягкой улыбкой покачала головой.
— Ну, пожалуйста.
— Подумай, что скажут соседи.
— К черту соседей!
Она наконец высвободила руку.
— Наверное, за все время, пока ты гонялся за юбками, туда ты никого не приводил?
Он сказал медленно:
— По-моему, это должно тебе польстить.
— О, конечно, — сказала она, — но я добропорядочная разводка и вернусь в отцовский дом.
Они молча ехали вдоль Нового канала с застойной, замусоренной водой. Потом Роберт сказал:
— Я переночую у тебя. В этом сараище кто заметит? Да и Старик уехал в Порт-Беллу. Сегодня же четверг, ты не забыла?
Она сморщила нос. Он разглядел эту гримаску даже в темноте.
— Ну, зачем тебе надо, чтобы кто-то у кого-то обязательно ночевал? Не глупи.
Я все испортил, думал он.
В отношениях с женщиной нельзя пускать в ход нажим — тут нужна легкость, мимолетность. Настаивай на своем — и они начнут думать о последствиях. Попробуй действовать нахрапом — и они решат, что дело нечисто. В таких случаях требуется только легкое, ласковое прикосновение сказочной волшебной палочки.
Утром, еще не совсем проснувшись, но заметив светлую полоску по краю опущенной шторы, он позвонил ей.
— Что случилось?
Он услышал позвякивание фарфора. Она завтракала.
Еще одна ошибка. Да что это с ним?
— Я хотел убедиться, что с тобой ничего не случилось.
— Конечно, со мной ничего не случилось.
— Теперь я это знаю.
Маргарет с хлюпаньем глотнула.
— Во всей Мексике я ни разу не пила приличного кофе. Паршивая страна. Послушай, Роберт, я всегда думала, что это женщине полагается звонить на следующее утро и говорить что-нибудь вроде: «Правда, было чудесно?» или «Когда мы снова увидимся?»