— Папа, оказывается, Роберт ушел на яхте.
Молчание, потом, приглушенный, искаженный расстоянием, до трубки донесся голос Маргарет:
— Сукин сын!
Анна сказала:
— Стэнли, поезжай, пожалуйста, сюда.
— С ним ничего не случится? — Девочка ждала его за дверью.
Столько любви, подумал Стэнли, и все — для мистера Роберта.
— Не знаю, — сказал он.
Плаща у него нет: придется бежать. Кожаные подметки скользили на мокром асфальте, ветер забивал рот. Ему сразу стало холодно, словно дождь в одно мгновение промочил насквозь всю его одежду.
Он одним прыжком вскочил в машину и больно ударился бедром о рулевое колесо. Минуты две он растирал ушибленное место, беззвучно ругаясь. В открытую дверцу хлестал дождь, и бежевая обивка, пропитываясь водой, стала бурой, а потом черной.
Выезд был перегорожен двумя машинами, которые сцепились бамперами. Водители несколько минут спорили под дождем, а потом, шатаясь, ушли назад в клуб.
Еще выпить, решил Стэнли.
Он развернул лимузин и выехал на улицу через каменный бордюр и цветочные клумбы. Десять минут спустя он затормозил у самых дверей больницы.
В комнате Старика терпеливо улыбалась мисс Анна, мисс Маргарет была чернее тучи, врач Старика, Дойл, стоял с растерянным видом, сиделка (мисс Холлишер — наверное, она поменялась дежурствами, подумал Стэнли) в дальнем углу пыталась стать невидимой.
Едва Стэнли появился в дверях, глаза Старика вцепились в него. Он хочет мне что-то сказать, подумал Стэнли, и копит для этого силы.
— Но, сэр, — говорил доктор, — вам вредно такое волнение. При вашем состоянии здоровья оно равносильно самоубийству.
Старик не спускал взгляда со Стэнли. Он ухватился за меня, думал Стэнли. Ухватился и старается подняться. Не торопясь.
Он еще никогда не видел таких глубоких глаз. Широкие отверстия двух туннелей. В них можно войти и шагать все вперед и вперед, пока не упрешься в глухую стену, где все кончается. Эти глаза дрожали и выбрасывали свет, огромные фонтаны света…
Мисс Анна потрогала его за плечо. Стэнли шагнул в сторону, куда взгляд Старика не достигал.
— Что такое, Стэнли?
— Ничего, мэм. — Какой смысл объяснять?
Она снова повернулась к Старику.
— Папа, мы же связались с береговой охраной. Будь разумен. Уоткинс включил в доме все прожекторы. Больше ничего сделать нельзя.
Маргарет сказала с другой стороны постели:
— Папа, это хорошая яхта, а он хороший моряк. Если он только не уснет спьяну, то благополучно доберется до дома. Пойдет на маяк мыса Хатчере, а оттуда виден дом. Он так уже много раз делал!
Старик покачал головой.
Стэнли подумал: я и не знал, что он способен двигать головой в эту сторону. Значит, его парализовало не так сильно, как нам казалось.