— А ты, Илона? — повернулась к моей подруге Мирейа.
— Я полностью солидарна с Несси.
В голосе Илоны не прозвучало и тени сомнения.
Мирейа немного подумала, прикусив губу и барабаня ухоженными пальцами по изящно изогнутой спинке кресла.
— Хорошо, — наконец, вздохнула она. — Я тщательно обдумаю всё, что вы сказали. И приму решение.
Больше в тот вечер тема приданого не поднималась.
«Всякий раз, когда человек допускает глупость, он делает это из самых благородных побуждений.»
Оскар Уайлд
В том факте, что этим утром я рано встала, не было ничего удивительного. Я вообще имею природную склонность к образу жизни жаворонка. Моя мать в свою время весьма неодобрительно относилась к данной тенденции, отмечая, что подобный распорядок дня подходит для крестьян, а не для знати. В чём-то она была права. Большинство обитателей дворца просыпались поздно, нередко вылезая из постели ближе к одиннадцати. Разумеется, я не имею в виду слуг. Однако не стоит строго судить моих приятелей придворных. Важно помнить, что и заканчивался их день далеко не рано. Это простые люди встают и ложатся вместе с солнцем. Дворцовая жизнь не так зависима от цикла, диктуемого природой. Экономить свечи у нас не принято. А уж в том случае, если герцог даёт придворный бал, никто и вовсе не ложится спать до утра.
Вы можете спросить, как мне удаётся держаться на ногах до позднего часа, учитывая привычку рано просыпаться. На самом деле это не составляет для меня особенного труда. Достаточно всего лишь час-полтора поспать днём. Такая возможность у меня в большинстве случаев есть. Отдохнув после обеда в постели или же на специально предназначенном для этой цели шезлонге, я вновь бываю бодра, энергична и готова к действию. Благо действовать, учитывая царящую во дворце обстановку, приходится практически постоянно.
Вот и на этот раз утро вышло нескучным. Около девяти часов я, полностью одетая, умытая, накрашенная и причёсанная — процессы, на каковые, как и обычно, ушло совсем немало времени, — прогуливалась по коридорам дворца. Можно было бы сказать, что к покоям герцога я пришла в силу чистой случайности или благодаря какому-нибудь особому дару предвидения. Однако в действительности всё объяснялось куда как проще. После вчерашнего разговора с Мирейей все мои мысли занимал вопрос о её приданом и способах решения проблемы. Поэтому совершенно неудивительно, что ноги сами принесли меня к покоям герцога — человека, который нёс ответственность за всю эту историю.
Ясное дело, сам по себе тот факт, что я увидела у входа в кабинет Кэмерона Эстли, нисколько меня не удивил. Шокирующим оказалось совсем другое. Граф о чём-то говорил с лакеем, которого, по-видимому, повстречал, немного не дойдя до двери. А из кабинета, через приоткрытую щель, на меня умоляюще смотрела Эмма.