— Да, это я. А вы кто? — буквально прорычала Джеральдин, появляясь перед ними.
— Меня зовут Риган Рейли, а это мой друг — Луис.
— Как мило с вашей стороны. И что вы от меня хотите?
— Мы хотели поговорить с вами.
— О чем это? Я вообще-то очень занята. Мне тут предстоит перебрать страшную кучу всякого барахла.
— Мне кажется, здесь у вас действительно можно найти много всяких интересных вещиц, — сказала Риган. Она лгала и не стеснялась этого. — Тут вообще можно организовать целую распродажу!
— Да уж. Что верно, то верно. Я, кстати, приняла решение кое-какие хорошие вещи подарить городскому музею. А что делать с другими вещами? — Тут она показала пальцем на валявшийся на полу холст. — Просто ума не приложу, что мне с ними делать.
— А что это? — спросила Риган.
Джеральдин равнодушно махнула рукой.
— Я купила эту картину когда-то из-за того, что рамка понравилась. Просто портрет какого-то старикашки из Франции.
— Можно мне посмотреть? — попросила Риган, наклоняясь к лежащему холсту.
— Да, пожалуйста. — Джеральдин наблюдала за тем, как Риган поднимает картину. С портрета из-под толщи грязи и пыли на них смотрела упитанная физиономия какого-то аристократа в белом парике, с самодовольной улыбкой на лице. На нем был вельветовый плащ, отделанный горностаевым мехом, серебряные шлепанцы и чулки. В одной руке он держал шляпу с перьями, в другой — скипетр. За человеком можно было разглядеть трон, рядом на столике лежала золотая корона.
— Не понимаю, что за блажь вселилась в этих людей и что их заставляло одеваться вот так, носить свои волосы такими длинными и кудрявыми? — проворчала Джеральдин. — Вам не кажется, что выглядит он просто ужасающе?
Риган рассмеялась.
— Мне как раз кажется, что для своего времени он нарядился самым что ни на есть модным образом. Кстати, облачение в этот костюм должно было занимать у него кучу времени. Вы и эту картину намереваетесь передать в музей?
Джеральдин пожала плечами.
— Я уже объяснила вам, что купила эту картину только потому, что мне понравилась ее рама. Эта рама была нужна мне для того, чтобы поставить туда портрет моего Дедули.
— Вашего кого?
— Моего дедушки, в общем.
— А, понимаю. А вы знаете, кто изображен на этом портрете?
— Тут должен быть изображен Людовик Восемнадцатый, король французский, — ответила Джеральдин. — Во всяком случае, так сказала та женщина, которая продала мне эту картину. Но мне-то, собственно, все равно, кого тут нарисовали. Музею-то он точно не потребуется. Потому что этот парень наверняка никогда не ступал ногой в Аспен. Так что придется мне как-то от него избавиться. Наверное, я его выброшу.