отчаянные крысы – и пусть… Пусть Стикк о нас ядовитые зубы сломает… Каратели ему их выбить
всегда успеют…
– Пошли. Сбор.
Наши потрепанные “стрелы” уже поднялись в воздух и ждут… Тоннель уже озарен их
одноглазыми прожекторами… Уже слышен лязг и низкочастотный гул, убивающий и без того
мертвую тишину – подняли тяжелую технику… Ульвэр уже отдает сухие приказы нашим
замотанным офицерам… Но технику за нашим погибшим сержантом так и не прислали… Указания
на расщепление получили мы с Владом… Его мы оставим здесь, под этим сломанным небом…
Запись№4 00 00 000 00:00
Мне это не нравится… Одни люди… еще и злые. И еще они мертвых людей зачем-то с собой
берут… Но все равно оставляют… еще и расщепляют. Страшно это – и мертвые, и живые… Люди
все – страшные. Точно. У меня от них кончик хвоста дрожит… А еще хуже… Нет, это еще хуже,
чем просто плохо… Но только я не помню, что именно.
Пусть Айнер считает, что я злопамятный – это не так. Я не то что зло, я вообще долго ничего не
помню… Я конечно помню, что он мне чуть зубы не выбил, и отомщу… Только ничего остального
уже почти не… А нет, помню… Это злопамятность – никаких сомнений. Но ведь забывать то, что
причинило тебе вред – просто опасно. Айнер, правда, причинил мне больше пользы, чем… Нет, я
ему мстить не буду… Разве что чуть-чуть… Чтобы он так больше не делал. Я бы его потом
простил… Нет, сразу бы простил. Только его нет! Некого мне прощать… И мстить – некому. Если
бы он пришел, я бы его еще и благодарил! Но его нет! Есть только крысы и эти призрачные люди!
Незнакомые люди! Вернее, двух из них я видел, но они были мертвыми! Они и есть – мертвые!
Только сейчас они вроде как и не мертвые, а почти что живые… даже совсем – живые. Это и есть
самое ужасное – то, чего я никак понять не могу. Они сейчас думают о том, о чем думают сейчас…
только их сейчас уже вовсе нет. Просто то, что у них “сейчас”, теперь как бы не “сейчас”, но для
меня… для меня и именно сейчас. Так что ли? Как же люди все усложняют… От них одни… Утром
я вычесывал шерсть – пока еще с ней все в порядке – черная, даже с проблеском… Но я уже почти
вижу седой волос! Я знаю – он за ухом! Я его чувствую! Он нарушает мою маскировочную окраску
под темноту! Правда, если я стану белым, я смогу прятаться на снегу. Но что я буду делать в
Штраубе летом?! А что я буду делать, если лето вообще больше не наступит?! Если я буду об этом
думать, то скоро, и правда, смогу быть незаметным лишь в снегу… А собственно, зачем мне