ровной пустоте коридора. Глаза еще жжет, но я уже вдохнул холодный свежий воздух. По-привычке
сложил за спиной руки – дрожь уже улеглась. Сколько времени еще осталось? Несколько часов, и
на этом оно остановится – не только для меня – для многих. Уперся взглядом в гладкую стену – она
ничего не говорит ни об этом месте, ни о нашем прошлом, ни о будущем.
Я никогда не прощался с жизнью по-настоящему – не в шутку – теперь самое время… А гори
все синим пламенем!.. Если меня не сожгут лучи врага сегодня – мне не избежать расстрела завтра.
Пока еще мой “дар” нужен системе, но предел терпения основательно подорван – до стенки мне
остался один шаг. А я зашел так далеко, что за него может сойти каждое движение.
Скоро Фридрих Айнер заберет мою память. Я не знаю, кому доведется прочесть отчет, – мозгу
третьего порядка или лейтенанту службы внутренней безопасности – это не имеет значения.
Преступление и доказательство вины – теперь это ничего не значит. Перед такой разрухой
отступает и наш порядок. Если этот лейтенант (или мозг третьего порядка) будет ждать от меня
признания – не дождется. Не такой я человек, чтобы говорить правду, не смотря в глаза. Да, я
надеюсь, что и на этот раз мне удастся избежать расстрела, но это вряд ли – все встает на места, и
меня на место рано или поздно кто-то должен поставить. Приговор уже намечен тяжким
обвинением, как маршрут на карте. Но мою совесть очищает жизнь – просто жизнь.
Подозрение в том, что я помогаю смерти избежать лишней работы – подозрение в
предательстве. Пусть так, только смерти я не помощник – всегда избегал грязной работы. Жаль
лишь, что избежать ее получалось редко. Если лейтенант службы внутренней безопасности
потребует разъяснений – они есть. У жизни свои пути – иногда ее извилистые тропинки спутывают
прямые, прочерченные принципами у нас в головах. Мы считаем, что кровь врагов, изменников
отмыть легче. Я так не думаю – слишком многих мне пришлось убить, чтобы не разобрать, что
кровь рядовых бойцов и генералов, героев и предателей одинаково липка. Жизнь способна менять
нас местами в наших глазах, ставить разведчиков на постаменты и презирать шпионов, но в ее
глазах мы неизменны. Единственный вывод, который мне довелось из этого извлечь, – кровь
засыхает и разлетается пылью лишь до тех пор, пока не станет ненужной. Долг каждого из нас –
исполнить задачу. Так мы и поступаем. Но никому никогда не удавалось заставить “защитника”