Что-то искрит за спиной… Олег бросает бичи, вскидывает оружие… Влад бросает бичи… я
бросаю бичи… Черт с ним – с Другим! Беру на прицел мое чудовище…
– Не стрелять! Загонять бичами! Перекрыть отсеки! Поднять напряжение!
Замухрышку не сдержать никому – он рванул за Другим, сыпля искрами из-под когтей,
оставляющих глубокие борозды на полу… Мы разлетелись от него, как перья от подбитой птицы…
Шальной рванул за Замухрышкой, пока Олег подбирал бичи… Рихард постарался его задержать,
но безуспешно. Вдобавок он упустил не только Шального – его Обломок разорвал уже закрытую
невидимую преграду, и, обезумев от боли, с дымящейся шкурой и оскаленной пастью, бросился к
остальным братьям по крови… Хайнрих, поняв, что сейчас будет, бросил все, растягивая “шнур”
удавкой. Он ринулся к нам, уверенный в прочности оков и стальных затворов, только Рывок без
промедлений опроверг его уверенность в безопасности… Руггер, почуяв бесконтрольную волю,
ободравшись до глубоких ссадин, прорвался через почти сведенные створы бункерной двери.
Хайнрих понял, что поспешил, но поздно… Его зверь рванул к товарищам, которым мы кое-как
установили блок, удерживая всех вместе и строго на расстоянии трех метров от нас – расстоянии
придельной растяжки бичей без потери мощности и нашей безопасности. Хайнрих смог только
отогнать от нас зверя, чтоб тот не нарушил наш едва удерживаемый блок и не открыл путь
остальным…
Рывок полетел к выходу в тоннель – к Стикку, преградившему ему путь… Стикк спустил
разряд, но руггер вздыбился и перебил хлыст когтями… Зверь со Стикком жестоко сцепился… и
разорвал поле бичей… Проводники хлыстов рассыпались искрами, но Стикк не отступил – отразил
выпады зверя рукоятями бичей, и, подключив бичи с большей мощностью, схлестнул синим огнем
горло зверюги. Рывок взят. Хайнрих с Рихардом стянули удавками шею Обломку. Влад сшиб
Другого сложной подсечкой… Как только Другой рухнул на колени, Влад тоже взял его за горло…
А вот моего зверя с Шальным – только держи… Мертвенно бледный Стикк приковал и запер
пойманное им чудовище… И Другой – хоть он зачинщик, ломится уже в запертую бункерную
дверь… Но Замухрышку мы и общими силами обезвредить не можем… Его подстегивает ярость
61
остальных зверюг, и он дыбит шерсть все сильнее – будто растет, становится все больше… Захват
долбит стены так, что осколки панелей сыплются сверху и… отовсюду… И Хороший что-то
крушит, оглашая этот хаос боевым кличем, – вернее, каким-то шипящим рыком…