– Послушайте, рыцарь, – заговорила маркиза после долгой паузы. Было видно, что её глубоко потрясли слова Габриэля. Он не лукавил. Действительно, стоило ему вернуться в Эдинбург, как в его душе вспыхнула с новой силой страсть к маркизе. – Признаюсь, меня приятно удивили ваши слова. Каждая женщина любит, когда с ней говорят на языке любви, каждая страстно желает быть любимой, пусть даже и на словах. Тем более мне приятно слышать эти слова от вас – человека, сумевшего разбудить во мне настоящие чувства. Вы говорите, что всё это время любили меня, и лишь печальные обстоятельства заставляли вас молчать. Вы говорите, что мечтаете припасть к моим ногам, говорите так, словно не сомневаетесь в том, что это право все ещё принадлежит вам. Вы стали самоуверенным, рыцарь.
Габриэль попытался было ей возразить, но она не дала ему даже раскрыть рот.
– Вы сравниваете себя с Одиссеем, – продолжала говорить маркиза, – но насколько хорошо вам знакома эта история? Вам известно, что, вернувшись, Одиссею пришлось заново завоевывать расположение Пенелопы. Ему пришлось проявить все своё мужество, терпение, хитрость… А я ведь даже не ваша жена. Несмотря на это, ваше сравнение оказалось пророческим. Я позволю вам попытать счастья, и, возможно, место у моих ног снова станет вашим. Возможно… Вам вновь придётся завоевывать мою любовь, и на этот раз лёгкой победы не ждите.
– В таком случае, я объявляю всеобщую мобилизацию и буду сражаться до последней капли крови, как и подобает человеку, чьей дамой сердца являетесь вы, мой друг. Обещаю самые мягкие условия капитуляции.
– Кстати, граф, а почему вы назвались чужим именем?
– Не понимаю, сударыня, о чём вы?
– Вас объявили как графа Мак-Роза, или я что-то неправильно поняла?
– Дело в том, Элеонора, что я действительно Габриэль Мак-Роз.
– Вы?! – удивилась маркиза так, словно у Габриэля вдруг прямо у неё на глазах вырос хвост или отвалились уши.
Дело в том, что в городе только и говорили о загадочном графе, повторившем чуть ли не все подвиги Геракла и прочих своих легендарных предшественников. Естественно, маркизе не терпелось захватить его первой, вторые места были не для неё, и тут вдруг оказывается, что этот человек – её бывший загадочный любовник, который вновь объясняется ей в любви.
– Помните, я всегда говорил, что не могу открыть своего имени, – с лукавой улыбкой произнес Габриэль.
– Что ж, значит, я была права, назвав вас графом.
– Более того, я действительно сын русских эмигрантов, так что вы угадали всё, кроме фамилии, а это не может быть просто так.