— Я тоже намаялся, — поддержал меня Измайлов.
— Кстати, наши двухкомнатные, моя и ваша, совершенно разные по планировке. У вас холл, у меня длинный никчемный коридор. У вас комнаты квадратные, у меня вытянутые.
— Неужели?
— Точно. Ваша гораздо лучше.
— Полина, я не виноват.
Ну можно с этим человеком серьезно разговаривать? Мы приятно пообедали, я выторговала себе время и возможность превратить пять килограммов творога в выпечку. Гора этой самой выпечки поразила богатое воображение еще неокрепшего после травмы Измайлова. Он попытался всучить мне половину, но потерпел фиаско.
— Я сейчас вызову Балкова и угощу его на славу, — зловеще протянул он.
— Желаю удачи.
Я ушла к себе. В девять вечера мне позвонил Измайлов и изумленным голосом поведал, что Балков с Юрьевым явились сами. Якобы для доклада и получения дальнейших указаний. Эти запущенные лейтенанты слопали почти все. А остатки Сергей, поломавшись для приличия, забрал с собой.
— Так мы избавились от творога? — еще боялась торжествовать я.
— Полностью, — уверил Измайлов.
— Ура?
— Троекратное.
Засыпая, я твердила: «Он позвонил, он позвонил, он позвонил».
6
Понедельник я ознаменовала мужественным решением не менять распорядка, повода у меня не было. Так что я и поразмялась, и поработала. В отсутствие сынишки я обычно плохо себя чувствую. Но на этот раз пришлось крепиться и доосуществлять замысел суперуборки без поблажек. С ребенком-то не очень наубираешься. Кажется, по части безудержной траты сил я переборщила. Потому что, когда около часа дня закручивала кран в ванной, что-то в нем провернулось, и горячая вода забила жгучим фонтаном. Я попробовала еще раз, но только ошпарилась. Это была невезуха собственной жестокой персоной. Я ведь только вчера слесаря вспоминала. То ли сердце чувствовало, то ли накаркала. На сей раз у меня не было времени даже думать. Человек, умеющий обуздать струю кипятка, жил в соседнем подъезде на первом этаже. Только бы он оказался у себя.
По счастью, он оказался. Злющий-презлющий, мятый-премятый, грубый-прегрубый. Дальше обшарпанной прихожей он меня не пустил и сразу разорался, источая запах перегара:
— Дайте заявку в домоуправление, меня к вам пошлют.
— Но ведь хлещет.
— Тогда вызывайте аварийку.
В сущности, он был прав. К нему вот так в критических ситуациях весь двор врывался. Тронуться можно.
— Извините, — пробормотала я. — Вы номер аварийки не подскажете?
Он был настроен отвергать мои мольбы. А на оправдании и принятии его позиции сломался. Или причина была в похмелье? Но он вдруг спокойно, даже деловито спросил: