Я знаю, когда мужчина согласен делить славу щедрого дарителя с не имеющими отношения к подарку женщинами, у него серьезное замыкание и света в голове еще долго не будет. Но и сделать вид, будто потратиться на такую игрушку чужому ребенку — плевое дело, я тоже не могла. Поэтому я посмотрела на Виктора честно и благодарно. А он как-то посветлел лицом, в котором проявилось внеполовое томление. Вот этот взгляд и тревожит меня до сих пор, когда сынуля требует воды для заправки своего технического чуда.
Но каждый, проведший на этом свете пятнадцать первых не худших своих лет, уже учен, что взгляд — это одно, руки — другое, а мозги задействуются только задним числом. Виктор сразу водрузил свои зажимистые клешни мне на плечи, и я разъярилась. Он не стал настаивать на объятиях. То ли пригрозил, то ли попросил шепотом:
— У нас довольно времени.
И принялся ухаживать за дамами. Вы наблюдали мужчину, полноценно ухаживающего за тремя дамами одновременно? Думаете, суетлив и порывист? Нет, размерен. Полагаете, говорлив, с подвижным взглядом? Отнюдь. Он сдержан и играет в гляделки до победного. Я старалась облегчить Виктору задачу и сделать вид, что я не дама, а диванная подушка. Но он начинал изящно на меня облокачиваться. Тогда я притворилась королевой, и он принялся вести себя как король: супруге полупоклон, остальным шиш. Нора с Веркой взроптали, и я из женской солидарности перестала суетиться в воображаемых крайностях.
— Как поживает Славик? Почему не пришел? — спросила я.
— Ты чем с хромоногим ментом занимаешься? — ахнула Верка.
— Мы собрались это у тебя выяснить, — добавила Нора.
— Чем я с хромоногим ментом…
— Прости, где Славик, конечно, — поправилась Нора.
— Чем не занимайся, а менты только спрашивают, — охладила я их следовательский пыл.
— И что спрашивают? — подал голос Виктор.
— Как гудели у тебя на дне рождения, — не стала лукавить я.
— И как же?
Напрасно я устроила выволочку Измайлову. Его обязанность — найти убийцу. И он собирал информацию. А эти господа занимались тем же, не имея на то прав. Измайлов обосновывал, почему я должна с ним говорить. Ребята не трудились, спрашивали наперебой. Ну и ну. Кроме того, подчеркивать чьи-то постоянные или временные физические недостатки дурно. «Хромоногий мент»…
— Так как же гудели? — приставал Виктор.
— Мы — люди случайно и едва знакомые. Доза у каждого своя. Работали по индивидуальным программам.
— Ты ему сообщила, что у нас с тобой программы совпали?
— Тебе померещилось, не выдавай желаемое за действительное.
— Значит, не сообщила.
— Ребята, где Славик? — отвернулась я от Виктора.