— Пропал Славик, — не выдержала простодушная Верка.
— Посадили?
— Поль, ты в своем уме? Если бы посадили, мы бы передачи собирали.
— А за что его сажать? — вдруг взбеленилась Нора.
— А почему он смылся? — отказалась миндальничать Верка.
— Я тебя в окно видела в час дня в субботу, — припечатала Нора Верку.
— Меня?
— Кончай юлить, — приказал Виктор. — Не запутывай коротких ниток. Не хватало, чтобы вы перегрызлись. Тебе будет больно, малышка, — обратился он ко мне.
— С какой стати?
— Я возвращалась совращать твоего Витю, — покаялась Верка.
— Дело житейское. А почему моего?
— А то чьего же? — выпятил хилую грудь Виктор.
— И как успехи, Верочка? — постаралась выровнять тон я.
— Ноль, — всхлипнула Верка.
— Не реви, какие твои годы, — насмешливо встряла Нора.
Не зря я трое суток «проваландалась», как любит говорить Верка, с милиционером. «Кто из вас всех врет?» — прикидывала я. И тут четко осознала, что прежде всего вру сама.
— Люди, хватит, — тихо призвала я.
— Да Поля своя баба, — поручилась Верка.
— Полина, Вера пришла развлечь меня, чем я очень тронут. В итоге мы постановили заменить секс вином. И она от меня совершила свое восхождение к трупу.
— От нее вином не пахло, — нерасчетливо брякнула я.
— Я признателен тебе за ревность. Но это все проделки «Дирола» с ксилитом и карбамидом.
— Ваши дела. Одно интересно, ты, Витя, мне доверяешься или полковнику Измайлову?
— Я пошла спать, — крикнула Нора. — У вас тут свои разборки.
— А я в уборную, — заглушила ее Верка.
Они обе упорхнули. И Верка не вернулась.
Мы с Виктором сидели визави.
— Зачем тебе безногий мужик? — проникновенно полюбопытствовал Виктор.
— А зачем мне мужик с ногами? Чтобы бегал по Веркам и Норам?
— Полина, издавна мужчины предлагали руку и сердце. Я предлагаю тебе всего себя последний раз. Не говори сейчас пошлостей вроде, какой раз будет после последнего. И не признавайся мне в нелюбви. У меня есть бутылка настоящего французского коньяка. Если ты согласна, приходи в гости. Я не стану тебя спаивать и насиловать. Я просто буду знать, что пригубил коньяк с любимой женщиной.
В подобных случаях мужчин нельзя заводить оскорблениями. Можно лишь терпеливо и постепенно их выпроваживать.
— Витя…
— Я буду ждать.
— Витя, я не пойду к тебе ночью.
— Тогда завтра.
— Завтра в десять завалится слесарь. У меня авария.
— Если ты решишься, я пригоню сюда сотню высококвалифицированных слесарей.
— Витя…
— Оставь за мужчиной последнее слово. Тогда я, возможно, засну.
— Вот за это я тебя люблю, Поля.
Я закрыла за ним дверь и сказала:
— Вот за это я тебя ненавижу.