Сейчас, когда я снова поцеловал Сидни, меня удалось игнорировать тетю Татьяну.
– Мы найдем Джилл, – сказал я увереннее. – Но мы должны продолжать жить своей жизнью.
– Допустим, – вздохнула Сидни. Я видел, что она пытается вернуться к прежнему веселому настроению. – Если это должно компенсировать отсутствие свадебного танца, я чувствую себя неодетой. Может, мне стоит пойти откопать платье.
– Ни за что, – сказал я. – Не то чтобы платье – это не здорово. Но мне нравится, как ты не одета. На самом деле, я бы не возражал, если бы ты была неодета еще больше.
Я прекратил вальсировать (или что это были за танцевальные движения, которые я пытался сделать) и прикоснулся к ее губам в совсем другом поцелуе, чем чуть ранее. Тепло наполнило меня, как только я почувствовал мягкость ее губ, и я удивился, ощутив в ней ответную страсть. В свете последних событий Сидни не проявляла чувств физически, и, честно говоря, я не мог винить ее за это. Я уважал ее желания и держал дистанцию… не осознавая, как я упустил, что огонь до сих пор горел в ней.
Мы опустились на диван, крепко обнимая друг друга и по-прежнему страстно целуясь. Я остановился изучить ее, любуясь, как свет свечей отблескивает на ее белокурых волосах и в карих глазах. Я мог бы утонуть в этой красоте, в любви, исходящей от нее. Это был идеальный, столь необходимый романтический момент… по крайней мере, пока не открылась дверь.
– Мама? – воскликнул я, отскакивая от Сидни, как школьник, а не женатый мужчина двадцати двух лет.
– Ох, привет, дорогой, – сказала мама, обходя гостиную. – Почему выключен весь свет? Это место похоже на мавзолей. Не было электричества?
Она щелкнула выключателем, и мы с Сидни вздрогнули.
– Так-то лучше. Но вам действительно не стоило зажигать столько свечей. Это опасно.
И она услужливо задула их.
– Спасибо, – решительно сказала Сидни. – Приятно знать, что вы серьезно воспринимаете проблемы безопасности.
Выражение ее лица напомнило мне о том разе, когда моя мама «услужливо» вытащила кучу заметок, «захламлявших» книгу, которые Сидни часами кропотливо отмечала.
– Мам, я думал, ты уйдешь на пару часов, – многозначительно сказал я.
– Я и ушла, но было слишком неловко оставаться в салоне кормильцев. Можно подумать, все будут заняты на заседании совета, но нет. Так много взглядов. Я не могла расслабиться. Поэтому они просто позволили взять одного с собой. – Она оглянулась. – Куда же он делся? Ах, вот он.
Она вернулась в коридор и привела человека в полубессознательном состоянии, возрастом чуть старше меня.