– Маргарита, – сказал он, удивившись, что нет в ее лице страха, который он внушал ей, – я вижу, что вы начинаете свыкаться с новосельем.
– Да, – отвечала она, с трудом переводя дыхание.
– Однако вы сильно взволнованы.
Действительно, Маргарита дрожала так, что должна была опереться на стул. Она имела основательные причины испугаться, потому что Жан д’Эр, пользуясь тем, что герцог стоял спиной к кровати, вышел из-под полога и тихо направился к двери. Герцог подметил взгляд, который она невольно бросила в ту сторону, и сам оглянулся: перед ним стоял молодой воин с обнаженной шпагой. Де Бар оцепенел от ужаса.
– Надеюсь, – произнес Гонтран, – вы не будете сопротивляться и позволите мне увести эту даму.
– Никогда, – отвечал герцог, обнажая шпагу и ободряясь при виде крайней молодости незнакомца.
– О! За мною дело не станет, я всегда готов разговаривать на этом языке, – воскликнул Гонтран. С этими словами он поднял шпагу и так ловко отразил удар, что герцог понял – сражение будет не шуточное.
– Лучше объяснимся, – сказал герцог, опустив шпагу.
– Я ничего лучшего не желаю.
– Вы хотите увести эту даму? Хорошо. Но куда же вы ее поведете?
– Куда ей угодно, разумеется.
– Может быть, в Париж?
– Конечно, там ее родная семья.
– Это невозможно.
– Почему же?
– По важнейшим политическим и государственным причинам.
– Это для меня решительно ничего не значит, потому-то и предупреждаю вас, если вы не выпустите по доброй воле, я насильно уведу ее.
– А вот мы увидим! – возразил де Бар, надеясь на свою ловкость в фехтовальном искусстве. Бедное платье молодого воина, казалось, свидетельствовало о его неопытности. Он принял наступательное положение.
На этот раз Гонтран отступил, говоря:
– Позвольте узнать, не вы ли так любезно сбросили меня два дня назад в подземную тюрьму?
– Так вам известно?…
– В то время я не успел вырвать из ваших рук эту женщину, зато теперь – дело совсем другое. Защищайтесь! – закричал Гонтран, грозно топая ногой и нападая со всем пылом юности и сознания своего права.
Герцог де Бар спокойно отразил нападение в полной надежде одержать победу над безрассудной пылкостью. Он хотел было при отбое нанести быстрый удар в руку, но его юный противник с таким совершенством отразил шпагу, что невольно заставил его задуматься.
– Вы ловкий противник, – удивился герцог, продолжая драться.
– Следовательно, вы должны сдаться.
– Нет.
– Но по какой же причине вы так действуете! Не можете же вы любить Маргариту.
– Да, я люблю ее и сильно чувствую это теперь, когда вы осмеливаетесь оспаривать ее у меня.
– Слышите ли, Маргарита, это новое оскорбление будет отмщено!