– Герцогиня! – сказал герцог Лонгвилль, – еще одним сумасбродством больше!
– Господа, времени терять нельзя, а вы, любезный герцог, прочтете мне мораль в другое время. Теперь надо действовать. Господин Баги рискует головой за нас, мы должны вознаградить его успехом.
– Говорите скорее.
– В этих саквояжах – пистолеты и кинжалы. Прежде всего, разделите их между собой.
– Ага! Мы будем драться! – воскликнул Кондэ, ноздри его раздулись, как у льва, когда он бросился к саквояжам и стал с лихорадочным нетерпением разбирать их содержимое.
– Со вчерашнего дня я в Гавре и, уверяю вас, недаром провела время. Пятнадцать солдат из гарнизона замка перешли на нашу сторону, через час полк герцога Лонгвилля, предводительствуемый герцогом Бофором, явится под стенами замка. В это же время три большие лодки причалят к башне. На лодках будут преданные люди, которые, в случае неудачи, увезут нас в море.
– План недурен, – сказал Кондэ, – только почему бы последнее средство не поставить первым?
– Потому что караул в основном крепкий и неподкупный. Перешедшие на нашу сторону пятнадцать солдат обязаны убить остальных караульных, если дело дойдет до драки.
– О! Моя прекрасная Брадаманта! – воскликнул принц Конти. – Ты поистине достойная сестра победителя при Линце и Рокроа.
– А я удивляюсь, как для нее мало стоит жизнь людей, – подхватил герцог Лонгвилль, – вот такова она всегда. Тут стоят четверо часовых, лучшие солдаты своего законного короля; и только потому, что они честнейшие люди, они си мешают – убить их!
– Герцог, – сказала сестра Кондэ сурово, – можно подумать, что тюрьма вам пришлась по вкусу, и вы готовы провести тут всю жизнь.
– Если бы вас, герцогиня, присудили на заточение вместе со мной, то, признаюсь и скрыть не могу, я примирился бы и с тюрьмой.
– Но ни я, ни братья мои, мы не разделяем вашего мнения.
– Вот уж нет, черт возьми! Да и что жалеть мазариновых солдат. Притом же не забудьте, любезный зять, кто не со мной, тот против меня! – сказал Кондэ.
– Я с вами, принц, с вами всеми силами сердца и, в случае надобности, шпаги. Вы сами знаете, что для меня нет большего счастья в будущем, как короновать вас в Реймсе – вместо ребенка, который интригами Мазарини и Анны Австрийской занял лучший престол во вселенной.
– Господа, заклинаю вас, не теряйте времени даже на такие прекрасные речи. Помните, что ваша жизнь зависит от поспешности, потому что Мазарини, доведенный до крайности, сам не знает, на кого ему броситься. Он готов отказаться от мер кротости и подкупа, чтобы вступить на кровожадный путь покойного Ришелье.