– Как, графиня, вы уже уходите из сада? – спросил Бофор, идя с нею по главной аллее.
– Да, монсеньор, я оставила королеву и мадемуазель Монпансье у Ренара и вдруг вспомнила, что сегодня постный день и что я обещала моему духовнику строгое воздержание.
– Ах, Боже мой! Какие же грешки совершили вы, графиня, если на вас наложено такое покаяние?
– Если я вам скажу, вы мне не поверите.
– Клянусь честью дворянина, мне было бы очень любопытно это узнать.
– Мой духовник упрекал меня в самых сильных выражениях, что я интересуюсь участью одного фрондера, и угрожал за это вечной погибелью моей души.
– Скажите, пожалуйста. Вам надо переменить духовника.
– Я серьезно думала об этом, когда ваше высочество встретили меня, и, так как случай прислал мне такого хорошего советника, мне ничего более не остается, как посоветоваться с ним.
– Графиня, выберите коадъютора.
– У него больше кающихся, чем минут в сутках.
– Это клевета.
– Да, да, защищая его, вы говорите о себе.
– Разве у меня есть кающиеся?
– Клиентки, если вы хотите!
– Вы хорошо знаете, милая графиня, что у меня только одна клиентка.
– Кто же это?
– Надо ли называть ее?
– Может быть, я? О, какое сумасбродство! Какой вы ветреник!
– Вот что значит искренность! Нам не верят, потому что все мужчины имеют репутацию непостоянных.
– А герцогиня Лонгвилль? А герцогиня Монбазон? А герцогиня Шеврез? А мадам Фьеск? А…
– Ради Бога, графиня…
– А Жантон, Марго, Като, Луизон, Марион, Жарникотон?…
– Пощадите меня!
– Двор и город, переулки и рынки, монсеньор. Признайтесь, что я была бы в обществе слишком многочисленном, чтобы надеяться отнять у вас час… в неделю.
– Вы восхитительны, но…
– Я не говорю об одной даме…
– Какой даме?
– Эту вы угадываете.
– Нет, клянусь душой.
– Я не скажу вам ее имя, но я отведу вас туда, куда она посоветовала мне вас отвести.
– Куда это?
– К коадъютору, чтобы по вашему ходатайству он выбрал мне духовника.
– Графиня, вы смеетесь?
– Нет, клянусь вам, – отвечала графиня с величайшей серьезностью.
– Ну! Пойдемте к коадъютору.
– Сюда, герцог, вот в эту калитку.
– Хорошо, мы уйдем отсюда, милая графиня, но позвольте мне прежде дойти до конца аллеи, я вижу там некоторых господ, которым мне не хотелось бы уступать дорогу.
– Э! Монсеньор, мне кажется, эти люди слишком веселы.
– Это правда.
– Они расположены затеять ссору со всеми, и я была бы в отчаянии…
– Не советую никому затевать ссору со мной, графиня. Этим господам менее, чем кому бы то ни было, – если не ошибаюсь, в первом ряду маркиз Жарзэ и герцог Бар.
– Именно так.
Графиня видела, что не осталось никакой возможности не допустить принца, храброго и смелого, следовать по начертанному им пути. Обе группы, шедшие навстречу друг другу, находились уже шагах в тридцати одна от другой, когда у калитки сада, выходившей на реку, возник большой шум.