– Они сохранят ее, – подтвердила Маргарита, взяв за руку своего кузена.
– Прелестная девушка, послезавтра я отправляюсь во главе небольшого отряда против Мазарини; сегодня голова его оценена парламентом. Но завтра вечером бал в городской ратуше. Его высочество поручил мне пригласить вас на первый танец с ним, второй я прошу вас танцевать со мной. Ваш жених приглашен ее высочеством. Завтра утром явится сюда ее шталмейстер, чтобы официально передать вам это приглашение.
– Ваше высочество, – сказал Ренэ дрожащим от волнения голосом, – после того, как господин Жан д’Эр возвратил нам Маргариту и сказал, что он убил де Бара, я тотчас отправился в замок Эвекмон. По приказанию владетеля его, маркиза де Жарзэ, я сам осмотрел весь замок сверху донизу; мне помогали лакеи, стараясь друг перед другом исполнить приказание своего господина, но тело де Бара не было найдено.
– Ну, так что же?
– Пока я могу предполагать, что этот человек жив, Маргарита не может быть моей женой.
– Вы правы, друг мой; я сам хочу помочь вам отыскать этого гнусного злодея. И клянусь вам, я покажу вам труп его, лежащий на земле и проколотый моей шпагой или качающийся на виселице.
– Как же это может быть?…
– В этом оскорблении и на меня пала часть; справедливость требует, чтобы я принял участие в его казни.
– Ваше высочество, – сказала госпожа Мансо, – ваша жизнь слишком драгоценна для того, чтобы вы могли рисковать ею в схватке с таким злодеем.
– Я имею обязанности в отношении своей чести, как и в отношении государства… Итак, любезные друзья, это дело решенное: завтра вы все будете на балу в ратуше. Вы там встретите ваших друзей и знакомых с рынков; но вас я желал лично пригласить, потому что знаю и ценю вашу преданность мне и, главное, желаю воздать вам честь, какую вы вполне заслуживаете. Я рассчитываю на вас.
Радостные лица присутствующих доказывали принцу, что честное семейство поняло его. Он простился с ними, повторив еще раз, сколько привязанности и уважения к ним имеет.
Не прошел Бофор и пятнадцати шагов по улице, как вдруг из темного угла вышла женщина и пошла рядом с ним, прикрывая лицо плащом.
– Герцог, неужели вы меня не узнаете? – спросила она.
– Мария! Это вы? – воскликнул Бофор.
– Вероятно, вы принимали меня за какое-нибудь погибшее создание. Но оно так и есть: горечью и сокрушением преисполнена душа моя; можно сказать, я погибла, погибла…
В ее голосе слышались рыдания; Бофор остановился, положив руку на ее плечо, и сказал:
– Мне жаль вас, Мария.
– Герцог, я стояла в углу той комнаты, откуда вы сейчас вышли; я слышала все, что вы говорили.