- Почему мы едем верхом?- после нескольких часов тряски не выдержала я и нарушила обещание молчать.
- Дышим свежим воздухом, говорят, необычайно оздоравливает!- воскликнул Нил.
Причём воскликнул так бодро и жизнерадостно, как будто только и ожидал моего вопроса отсчитывая секунды до того пока я начну разговор. Судя же по довольному виду кьёрна, можно было предположить, что он перебрал с этим самым свежим воздухом. Уж слишком бодрым и свежим он выглядел. Я задумалась, разглядывая Балуа, и дала повод строптивой кобыле попытаться в очередной раз выбросить меня из седла. Эта мерзавка встала на дыбы! Благо в пансионате нас учили верховой езде. За семь лет можно было научиться ладить с избалованными кобылами. Заметив, что я не упала и, более того, злорадно улыбаюсь на её спине, кобыла фыркнула и отвернулась, приняв совершенно невинный вид. Словно она и не хотела ничего подобного, просто дорогу наш кьёрн выбрал не самую удачную, сплошь усеянную кочками и ухабами.
- Почему мы едем не по тракту?- снова спросила я. - Или на тракте свежий воздух становится уже не настолько свежим?
Балуа задумался. Неужели не ожидал такого вопроса? По мне он вполне закономерен. Всего в версте от нас к западу пролегает отличный выезженный тракт, а мы вместо того, чтобы воспользоваться им, едем по довольно узкой тропе, которая часто обрывается, предоставляя нам самим выбирать, где будет дорога...
- Тракт сейчас оживлён, - всё же ответил Нил. - Зачем нам глотать пыль из-под копыт, когда можно ехать спокойно чуть поодаль?
Теперь настала моя очередь фыркать. Очень уж неубедительное объяснение... К тому же напрягало, что кьёрн едет без охраны и какого бы то ни было сопровождения. Я не говорю уже о карете.
- Мне кажется, что вы что-то недоговариваете,- недовольно сообщила я.
- Глупости,- весело отозвался Балуа и, пользуясь тем, что тропка наконец-то снова появилась перед нами, пустил жеребца в галоп.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как пуститься следом. Ещё интересовало, сколько же мы будем добираться до пункта назначения верхом. Именно с целью задать этот вопрос я пыталась нагнать расторопного кьёрна.
Лошадь откровенно негодовала и не упускала возможности выразить своё недовольство мне. Меня то невыносимо трясло на ухабах, потому что она мчалась сломя голову, то мы и вовсе останавливались без видимых причин. Нил периодически оглядывался и, кажется, смеялся. Меня это несказанно злило, но я изо всех сил пыталась сдержать эмоции, чтобы не наброситься на довольного кьёрна с кулаками. Через некоторое время ему надоело наблюдать за моей холодной войной с белокурой красоткой (или белокурым бесёнком, судя по поведению), и он придержал своего гнедого, чтобы мы смогли их нагнать.