Война за империю (Николаев, Белаш) - страница 6

Венцом и центральной точкой общей экспозиции было, несомненно, огромное полотно, едва ли не во всю стену. Два огромных корабля параллельными курсами мчались сквозь бурные волны и столбы разрывов, клочья пены мешались с туманом, призрачной пеленой скрадывая мелкие детали. Жерла орудий извергали длиннейшие столбы пламени, на обоих монстрах занялись пожары. Чтобы у зрителей не возникало сомнений, особо тщательно были выписаны реющие флаги — трехцветный ГДР и американская версия 'Юнион Джека'.

Без всяких вариантов — здесь изображался знаменитый бой 'Тельмана' и 'Нью Худа'. Полотно собрало больше всего зрителей, но Мартин обошел ее стороной, усмехаясь в усы. Мальчишка — одуванчик намертво прилип к полотну, непрерывно перемещаясь, оглядывая то отдельные фрагменты, то все в целом, снова и снова что‑то возбужденно повторяя спутнику. Старик кратко, с легкой улыбкой отвечал. Мартин перехватил его взгляд и прочел в них отражение собственного добродушного знания. Дед, несомненно, знал, что в том знаменитом побоище флотов Нового Мира и 'TF57' Соединенных Штатов броненосные гиганты не сближались более чем на десять километров, обмениваясь залпами с помощью артиллерийских радаров.

Они встретились взглядами и против воли одновременно улыбнулись, подобно старым знакомым, а затем разошлись.

Кто ты, думал Мартин. Пилот? Очень похоже. Военный моряк? Возможно. В любом случае — военный, причем не кабинетный. Еще минуту — другую он размышлял над предположением. А затем новые впечатления вытеснили все мысли о неожиданной встрече.

Мартин избегал больших полотен, собиравших толпы зрителей, его интересовали дальние углы и маленькие образцы. Большинство из них так же представляли официоз во множестве ипостасей, зеркальное отражение событий, хорошо знакомых Мартину по аналогам с другой стороны занавеса. Искусство условно и советское понимание пропаганды мало чем отличалось от хорошо знакомых Мартину родных образцов. Прямо голливудский 'Fire Wings', только нет прорыва 'Четырех D' и очень много 'Спирали Кудрявцева — Рунге'.

И все же время от времени, даже не редко, он находил крупицы настоящей истории. Маленькие зарисовки на вырванных тетрадных листках, вытертые карандашные наброски, поблекшие от времени скверные краски военных времен, смятые и трогательно разглаженные листы желтой бумаги… К чести организаторов, они старались выдержать примерно равные пропорции, и махрово — пропагандистские полотнища необъятных размеров соседствовали с настоящей 'окопной' живописью, зачастую неловкой и наивно — простой — помутневшими от времени зеркалами, отражавшими осколки прошлого.