В замедленном падении Мэт каким-то образом ухитрился вытащить из левого рукава кинжал и метнуть его прямо в сердце Амерлин. Если, конечно, у этой штуки было сердце. Второй нож легко скользнул ему в левую руку и так же легко устремился вслед за первым. Клинки плыли в загустевшем воздухе, словно пушок чертополоха. Мэт хотел закричать, но казалось, первый крик ярости и испуга еще стоял у него в горле. А между тем рядом с Двумя фигурами вырастала третья — владычица жезлов. Королева Андора с искаженным гримасой безумия лицом, окруженным пламенеющей гривой огненно-рыжих волос, Держала свой жезл, словно булаву.
Он продолжал падать, пытаясь выдавить из себя вопль. Амерлин уже полностью вышла из карты, выходил и Благородный Лорд, наполовину обнаживший меч. Плоские изображения двигались так же медленно, как и Мэт. Однако он уже имел случай убедиться, что сталь в их руках может ранить, а значит, и этим жезлом можно раскроить череп. Его череп.
Брошенные кинжалы двигались точно сквозь желе. Мэт больше не сомневался в том, что петух пропел для него. Что бы там ни говорил отец, а примета оказалась верной. Но сдаваться и умирать он не собирался. Ему удалось достать из-за пазухи еще два ножа. Стараясь развернуться в падении так, чтобы приземлиться на ноги, Мэт метнул один из ножей в рыжеволосую фигуру с булавой. Другой он держал в руке, чтобы, встав на ноги, быть готовым встретить…
Неожиданно восстановился нормальный ход времени. Мэт неуклюже повалился на бок. Поднявшись на ноги, он достал из-под кафтана еще один нож. Не зря Том говорил, что лишних ножей не бывает. Впрочем, ни один из них не потребовался.
Сошедшие с карт фигуры исчезли. А может, они ему только привиделись? Возможно, он уже начал впадать в безумие. И тут он снова увидел карты — вполне нормального размера, пришпиленные к темной деревянной панели дрожащими стальными ножами. Мэт хрипло вздохнул.
Стол лежал на боку, рассыпавшиеся монеты еще продолжали катиться по полу. И молодые лорды, и слуги тоже оказались на полу, среди разбросанных карт. Они изумленно таращились на Мэта и на ножи — те, что он держал в руках, и те, что торчали в стене. Истин схватил какой-то чудом не опрокинувшийся серебряный кувшин и принялся вливать вино себе в глотку, не замечая, что оно льется по подбородку, заливая ему кафтан.
— Даже если у тебя карта не идет, — прохрипел Эдорион, — незачем… — Вздрогнув, он осекся.
— Вы все это видели! — выкрикнул Мэт. Неуловимым движением он спрятал ножи на место. Тонкая струйка крови стекала из маленькой ранки по тыльной стороне его ладони. — Не прикидывайтесь, будто ослепли!