– Нет, конечно… – искренне удивилась я знаниям Евы. Мы ели потрясающе вкусную еду, но счёт мне всё равно показался каким-то необоснованно большим. Ну, да и фиг с ним. Засыпали мы с Евой нынче на белых простынях, одетые в белые махровые халаты, сытые и довольные жизнью.
– Слушай, а какой у тебя был самый клёвый секс? – неожиданно спросила Ева.
– Ну, не знаю даже. У меня как-то секс и любовь живут на разных улицах. Кого любила – сексился не очень, а не особо любила – трахался, как Эрос.
– Слушай, у меня точно так же!.. А мне очень запомнился только один секс. Он был художник. И он просил меня надевать всегда длинные чёрные кожаные перчатки на руки, по-другому он не мог. И секс мог длиться шесть часов в одной позе.
Ого! А ты что ему на это говорила?
На что?
– Ну, на перчатки?!
– А, ну так всё нормально, я ему купила медицинские перчатки белые и тоже просила его надевать перед сексом.
Я представила, как эти двое в перчатках «жгут», и уснула крепко-крепко, даже без эротических сновидений.
Утром мы пошли на свой отельный пляж. Всё чисто, светло и благородно. Ева прячется под зонтик, ей очень хочется, но нельзя загорать. Потом она ещё долго бухтит по поводу своего веса, который надо срочно скинуть, но нужно настроиться. У неё очень красивая фигура, реально как у Монро: тонюсенькая талия при внушающих доверие бюсте и попе. Я считаю, что главное дело – в упругости тела. Если ты худая как жердь, то это ещё не фантастическое тело, попробуй себя на упругость! Вся фишка именно в ней.
Прекратив бухтеть, Ева рассматривает пришедших отельных отдыхающих.
– Вот почему маленьких девочек больше, чем маленьких мальчиков? – спрашивает меня.
Не знаю… Женщин в России вообще больше, чем мужчин.
А я знаю, значит, не будет войны! Мальчики рождаются к войне!
Ого… А откуда знаешь?
Откуда-то знаю, – улыбается довольная своим умом Ева.
Мне было жарко лежать без зонта, а принцессе холодно под зонтом. Решили посидеть на террасе.
– А ты хочешь иметь детей? – спросила принцесса.
– Пока нет, а позже, может быть, да. Вообще о ком-то всю жизнь заботиться – это ж такая ответственность. И сомнительное удовольствие.
– А я вот чувствую, что просто обязана оставить после себя след. Только ради этого. Я просто не имею права поступить по-другому. У меня будет девочка, и назову я её Анжелика. Я улыбаюсь.
– А ещё я никогда не буду её ругать! Дам ей полную свободу. Анжелика будет вправе выбирать именно то, что хочет она, а не я. Прям с самого детства.
– Ну как, например?
– Вот захочет ведро надеть ребёнок на голову – пусть надевает и ходит!