И что, он больше всех других скрипок денег получает?
Да нет же. Как все. На равных. Но он крутой.
А как его выбирают, первую скрипку-то?
Кто больше всех служит в оркестре. Всё просто.
А не кто лучше всех играет?
– Играют все хорошо, как правило, потому что есть такая штука, как ноты, и все чуваки, которые из «консервы», просто не могут не уметь читать ноты.
– А если они с похмелья?
– Пофиг. У меня в городе Т. есть один знакомый, он старше меня на 25 лет, играет в оркестре. Так вот он из 25 лет 20 пьёт. У них есть специальная столовая для оркестрантов, и он рассказывает, что приходит туда с товарищем-контрабасистом, они берут себе первое, второе и бутылку водки на десерт. Выпивают и идут играть.
А что, их никто не проверяет? А если играть начнёт плохо?
Да не может он заиграть плохо, он же этому учился 18 лет.
То есть если 18 лет учишься, то талант не пропьёшь?
– Это, понимаешь, не талант. Как тебе объяснить? Ну, представь, что ты машина и в тебя вставили диск с музыкой. И ты этот диск проигрываешь и проигрываешь, и через 18 лет в академической системе ты становишься вот точно такой же машиной. Есть ноты, которые показывают, как тебе играть, есть дирижёр, который показывает «громче» или «тише». И это объединяет всех этих людей, которые кладут всю свою жизнь на алтарь Музыке.
– Но это же их выбор? Разве нет?
– Как правило, виновата в этом мама, которая в детстве насильно заставляла играть.
– Мама во всём виновата?
– Ну да, она самая. Сначала он любит маму и слушается её. А потом у него просто нет выбора… А потом музыка как наркотик. Ну и кем он, этот чувак, пойдёт ещё работать? На стройку? Так руки беречь надо. Экономистом? Так он же не умеет больше ничего. Вообще это очень обидно. Например, в Лондоне очень счастливо живут такие музыканты, им хорошо платят, покупают квартиры, всячески поощряют.
– Значит, за границей это круто – заниматься Музыкой, а у нас нет?
– Конечно, поэтому у нас так мало народу, который занимается Музыкой.
О своей музыке музыканты могут говорить бесконечно. Смешные такие, увлечённые звуками люди. Папа у него тоже смешной, у этого музыканта, он мой лучший друг.
У меня есть один единственный друг-мужчина. Я его зову Рыжим. Рыжий даже не от цвета бороды и цвета волос, а потому, что он рыжий, не похожий на всех.
– Ты где так долго был? Я тебе пишу, пишу.
– Да с усадьбы только пришёл. Думаю, что сегодня ночью убью нахер Пёскина! Вторую ночь спать не даёт, сука.
– За что? Чем он тебя беспокоит?
– Лежит в конуре, философски смотрит на окружающую действительность и… воет, гад. Взгляд такой меланхоличный, пока не наругаешься на него.