Кросс отошел от двери в каюту, пропуская Джеффри вперед. Памела прошла следом. Кросс остался в дверях, сжимая в кармане пистолет. Он был наготове. Никогда не знаешь, как поведет себя человек, попавший в западню.
Джеффри оглянулся и с недоумением сказал:
— Где же он?
— В камбузе, — бросил Кросс.
Джеффри и Памела прошли в кухонный отсек. Кросс вошел в каюту и закрыл за собой дверь. Джеффри повернулся. Лицо его было грозно нахмурено.
— Что это за шуточки? — спросил он. Его массивная фигура, казалось, заполняла всю каюту.
— Это вовсе не шуточки, — ответил Кросс.
Он вынул из кармана пистолет. Его указательный палец лежал на спусковом крючке.
— Присядьте-ка оба. Вон туда, за стол.
Кросс говорил спокойным тоном. Момент был критический.
Джеффри глядел на Кросса, на поблескивающий в свете ламп пистолет.
— Какого черта, Артур? — воскликнул он. — Ты что, сошел с ума? Дай сюда пистолет!
Он шагнул к Кроссу.
— Назад, болван! — крикнул Кросс. — Еще шаг — и я стреляю! Стреляю, слышишь?
Кросс отступил к двери и стоял, угрожающе пригнувшись. Он был страшен. Его палец на курке побелел.
Памела, стоявшая позади Джеффри, удержала его за руку. Она была бледна, но сохраняла спокойствие.
— Лучше сядь, Джеффри, — сказала она. — Что я буду делать, если он тебя ранит?
— Умница, — сказал Кросс. — Ну-ка за стол, оба. Так-то лучше. Теперь мы можем спокойно поговорить. Мне было показалось, что ты собираешься сделать глупость, Джеффри.
Джеффри сжал кулаки.
— Что все это значит? Может, ты соблаговолишь объяснить?
— Обязательно, — ответил Кросс. — Но сначала я хочу тебя предупредить, что при малейшем движении я буду стрелять. Так что держите себя в руках. Ну так вот, Джеффри, ты хотел узнать, кто убил твоего отца. Это сделал я.
Кросс стоял неподвижно, зорко следя за выражением глаз Джеффри.
— А сегодня я убил женщину, которая об этом слишком много знала. Так что мне ничего не стоит убить и вас обоих. Одним больше, одним меньше.
В каюте наступила гробовая тишина. Потом Памела тихо сказала:
— Так оно и есть, Джеффри. Это он убил.
Джеффри был напряжен до предела. Во рту у него пересохло. Он все еще, несмотря ни на что, не мог поверить, что перед ним — убийца его отца.
— Зачем ты это сделал? — спросил он.
— Долго рассказывать, — ответил Кросс. — Ну давай, отведи душу, скажи мне все, что ты обо мне думаешь. Мне совсем ни к чему, чтобы ты вдруг взорвался потом.
— Ты, наверное, сошел с ума, Артур. Неужели ты полагаешь, что это сойдет тебе с рук?
— Посмотрим, — сказал Кросс. Глаза его блестели жестким блеском, лицо было бледно, и на нем ярко краснели царапины. В нем чувствовалась сумасшедшая решимость.