Приподняв юбку, девица показала и ту часть ног, где уже не было чулок.
— И он научил меня жевать резинку.
Она опять хихикнула.
— Короче, на прошлой неделе он уезжал в Америку. Говорил, что сначала все подготовит к моему приезду, а потом я сяду на пароход, приеду и мы поженимся. Мы вообще-то шли в кино, но тут он говорит: «Давай прогуляемся». Я говорю: «Какая там прогулка — это в четверг было, — смотри, какой туман, ни зги не видно», а он говорит, что, мол, хорошо, никто нас не увидит. Он, видите ли, хочет побыть со мной наедине. У мужчин всегда одно на уме. Мы немножко погуляли, и тут он спросил, не знаю ли я какого-нибудь укромного местечка. Холодно, говорю, а он отвечает, что он меня быстро согреет. Тогда я и говорю: «Ну раз уж мы на Хемли авеню…» Что это вы уронили сигарету, мистер Кросс?
— Ничего, — сказал Кросс, — продолжай.
— «…раз уж мы на Хемли авеню, то тут есть разбомбленный дом, где нам никто не помешает». Не подумайте только, мистер Кросс, что, я этим часто занимаюсь, — сказала девица с добродетельным видом, — но если честно, то я там уже была один раз с польским офицером, и там довольно уютно, если только не наступать на битое стекло. Ну вот, туда мы и пошли. У него с собой был фонарик, а там стоит старая кушетка. Конечно, было холодно, но ведь он на другой день уезжал. Он хотел, чтобы у меня осталась о нем память.
— Ну! — сказал Кросс.
— Ну так вот, чудно как-то получается, мистер Кросс. В «Газете» написано, что вы тоже там были. Вроде как в восемь часов. А мы с Саем зашли в дом в полвосьмого и ушли оттуда в полдевятого. И никто за все это время не приходил. Мы бы уж услышали стук. Так что, когда я прочитала ваши показания, то решила, что тут какая-то ошибка и надо мне вас повидать.
— Ну, если кто-нибудь и ошибается, Дорис, так это ты, — сказал Кросс с притворным облегчением. — Я-то точно там был. Со мной были двое, и они тоже знают, что я там был. Просто, наверно, вы так увлеклись, что ничего не видели и не слышали.
— Не рассказывайте сказок! — вскинулась Дорис. — Не такая уж я дурочка. Во всяком случае, с мужиками я голову не теряю. Тут держишь ухо востро — вдруг ненароком наведается полисмен, а я вовсе не хочу, чтоб меня пропечатали в газетах: дескать, непотребное поведение и все такое. На это в магазине косо смотрят. Так что я была начеку, и никто в этот дом не стучал. Вы тут говорите… — Она взяла со столика газету. — …Вы говорите, что два раза громко постучали в дверь, а потом крикнули: «Есть кто-нибудь дома?» Ну так вот, неужели бы мы вас не услышали — это при открытой-то двери? Да еще вы говорите, что обо что-то споткнулись и упали. Это мы тоже услышали бы.