Через несколько дней он получает сообщение с предложением встретиться вечером в арт-кафе "Империя" в самом центре. Место для томных аристократов, с кабинками для приватных встреч, и умеющими молчать официантами. Молодая женщина ждет его у окна в приват-ложе, курит, она сильно накрашена - бледное лицо, темные глаза, темные волосы, ярко-алые губы. Весь вечер он любуется ею, напоминая себе, что он на задании, а она замужем. Он любит таких, как госпожа Симонова - тонких, ухоженных, дорогих. Но почему-то иногда, пока он ее слушает, в памяти всплывает другое лицо - лицо уставшей, заплаканной женщины, и прозрачные от слез серо-голубые глаза.
- То, что я вам расскажу, останется между нами, - предупреждает она.
- Но как же книга? - удивляется "писатель".
- Плевать, выкрутитесь как-нибудь. Мое имя упоминать запрещаю. Понятно?
- Понятно, - покорно кивает головой подставной журналист. - Зачем же вы тогда решились на встречу?
- Я устала жить с этим, - тихо говорит леди, и "Евгений" вдруг со всей очевидностью понимает, что она на грани истерики. - Мне нужно хоть с кем-то поделиться, иначе я сойду с ума.
Екатерина тушит сигарету, вытаскивает ее из мундштука и тут же закуривает вторую.
- Мне кажется, что я видела ее после...после того, что случилось, - наконец произносит она, и видно, что она страшно переживает.
Писатель резко наклоняется к ней, глаза его блестят:
-- Как? Когда?
-- Сначала, - она роется в сумочке, - вы мне поклянетесь на проклятие ,что не причините ей вреда.
Люк, понятия не имеющий, зачем Тандаджи ищет королевскую семью, с некоторой опаской берет плоский, черный камень с иголочкой посередине.
- Я, Евгений Инклер, клянусь, что собираю информацию исключительно в познавательных целях и не для причинения вреда королевской семье или ее членам, или тем, кто дает мне информацию, - и он прокалывает указательный камень торчащей иголочкой. Кровь шипит, впитываясь в парные желобки для сбора крови, отходящие крестом от иглы, а запястье его окутывает едва ощутимая невидимая лента клятвы.
Симонова кивает, клятва ее устраивает, она даже расслабляется немного. "Да уж,- думает Люк, отважная женщина". А если б он оказался из тех, кто давно ищет королевскую семью, чтобы уничтожить? Как она справилась бы с ними?
- Интересные вещицы у вас во владении, - замечает он, откладывая окровавленную салфетку, которую он прикладывал к ранке, доставая сигарету и закуривая.
- Наследство от бабульки, - спокойно отзывается Симонова, - она ведьмой была.
"Инклер" чуть не давится дымом от таких признаний. Ах, да, чего ей бояться, он же клятву закровил, что не причинит ей вреда.