- Здравствуйте, Авдей Иванович, - Ани прошла в чистенький, но потертенький кабинет и села на стул перед массивным директорским столом. - Мне тут сорока на хвосте принесла, что вам учителя ой как срочно нужны...
Высокий, грузный, начавший лысеть Авдей Иваныч, с красными от утреннего разноса глазами оценивающе глянул на нее.
- Так нужны, уважаемая, нужны. Али есть кто на примете?
- Есть, - сказала Ангелина твердо. - Я.
Авдей гулко захотал, так, что над их головами угрожающе задребежжала огромная стеклярусная люстра, смотревшаяся в кабинете, как инородное тело.
- Ну ты и шутница, Станиславовна. А пришла то на самом деле зачем?
Ангелина начала злиться.
- Я вовсе не шучу, Авдей Иванович. Так вам нужны учителя или нет?
- Да нужны, нужны, - протянул он тоскливо. - Только я ж с улицы не могу никого взять. Нет, ты не обижайся, Ангелина Станиславовна, баба ты порядочная, ладная, говорят, занималась с детишками, помогала им. Но мне диплом нужен. Понимаешь, дип-лом педагогический! А есть у тебя диплом? Видишь, нету. А если в министерстве узнают, что у меня учитель без образования детей учит? Что будет, я тебя спрашиваю? Скандал будет, вот что!
- Насколько я помню, - осторожно сказала Ангелина, - есть королевский указ, что в малых поселениях учителем может быть любой, знающий программу, и сдавший тестирование. А я, Авдей Иванович, его сдать могу хоть сейчас.
- Да где там эти указы счас, - сморщился директор. - Там же, где и королева. Он вроде на бумаге есть, а реально нам особо отметили, что без крайней необходимости не надо людей без педобразования принимать. А я, Ангелина Станиславовна, человек маленький, никогда такого не делал, да и мне лишнее внимание к школе со стороны чинуш не надо, и так по сто шкур дерут. Счас напишу запрос в министерство, может, выделят выпускниц каких на замещение. А ты иди, милая, иди, дел у меня много.
- То есть, - холодно спросила Ангелина, - вы мне отказываете?
- Ну не сердись, милая, никак не могу я, никак.
- Ну ладно, - улыбнулась принцесса, поднимаясь и чувствуя, как внутри рвет резьбу с закрученного вентиля, и ощущение собственной беспомощности, невозможности купить сестрам нормальную осеннюю обувь, чтобы не болели, как в прошлом году, оплатить отцу врача, вкус надоевшей капусты и общая усталость заливают ее изнутри какой-то мрачной решимостью. Вот же старый козел, даже пошевелиться не хочет, а ей хоть волком вой,...
-Только вы мне в глаза это скажите, Авдей Иванович....
Директор тоскливо посмотрел ей в глаза: