- Данка! - только и сказал он.
Я увидела, как вождь положил руку на плечо отцу.
- Выйдем, - сказал он, обращаясь к Эйнару. Я хотела было запротестовать, но промолчала. По глазам Безногого видела, что ему не хочется оставлять нас с Кокчей наедине, но он все-таки слез с постели и поковылял к двери. Хаген - вслед за ним. У меня осталось странное ощущение, что вождь специально оставил нас наедине. Я невольно вспомнила свой недавний сон, и мне стало грустно. Все-таки, быть не могло такого, чтобы сам Хаген поцеловал меня. Наверное, это все возникло в моем больном воображении, пока я лежала в беспамятстве... Но как же все было правдоподобно.
Кокча сел около меня и улыбнулся.
- Ты была без сознания два дня, - сказал он.
- Мне сказали, что это был сильный яд, - произнесла я.
- Да, - Кокча замялся, словно разговор об этом был ему неинтересен, а потом быстро сменил тему, - Сейчас тебе принесут бульон. Тебе надо будет подкрепиться, как следует. Шутка ли, не есть двое суток.
Странно, но голода я не чувствовала. Я попыталась приподняться, Кокча тут же услужливо поправил под моей спиной подушку, и я наконец-то приняла вертикальное положение. Голова по-прежнему кружилась, но постепенно стала успокаиваться. Когда молоденькая рабыня принесла дымящуюся кружку с бульоном, по комнате разлился приятный аромат и мой желудок требовательно заурчал. Только теперь я поняла, как сильно проголодалась. Я почти залпом осушила кружку, и Кокча рассмеялся, когда я попросила добавки.
- Позже, - сказал он и отослал рабыню на кухню.
Он оставался со мной, пока я не уснула, убаюканная его голосом.
Еще несколько дней я провалялась в постели. Кокча возился со мной, как с младенцем. Кормил, занимал смешными рассказами, и проводил со мной почти все свое время. Хаген больше ни разу не показался, хотя я жила в его комнате. Где он спал, я не знаю. Эйнар заходил очень часто. Он был со мной добр и любезен, однако мне показалось, что он чем-то расстроен. Вероятно, тем, что его сын оказывает мне такое усиленное внимание. Айге не пришла ко мне ни разу.
Едва оправившись, я поспешила покинуть покой вождя и перебралась обратно в свою маленькую, но довольно уютную комнату и снова занялась ведением домашнего хозяйства. Я старалась казаться незаметной, старательно избегая вождя, понимая, что почему-то раздражаю его. Во время трапез в общем зале я старательно не смотрела в его сторону, хотя почему-то никак не могла забыть тот сон, где он целовал меня.