- Нет, - прошептала я, не в силах оторвать взгляд от ненавистной татуировки.
- Если я доживу до весны, - Хаген взял в руки тунику, - То я собираюсь отвезти Айге обратно к вашему отцу. Там она выйдет замуж за того, за кого пожелает, - он надел тунику, - Но я не собираюсь возвращаться больше сюда. Я очень надеюсь, что ты выйдешь за моего брата и подаришь Эйнару тех внуков, о которых он мечтает и заслуживает. Тех, который не смог дать ему я.
Он отвернулся от меня, всем своим видом давая понять, что наш разговор окончен, только я совсем не собиралась уходить.
- Неужели ничего нельзя сделать? - спросила я.
Хаген молчал, очевидно, он надеялся, что я уйду, но я обошла его и, встав лицом к лицу, повторила вопрос. Вождь посмотрел на меня с усмешкой. Я закусила губу и шагнула к нему, привстала на цыпочки и робко потянулась к его губам. Некоторое время он просто стоял и смотрел на меня, его дыхание стало тяжелым, лицо нахмурилось, словно он никак не мог принять правильное решение, и это мучило его. А потом, издав сиплый стон, он дернулся ко мне, приобнял и поцеловал. Сильные пальцы погрузились в мои волосы, лаская затылок. Я отстранилась и перевела дыхание, не отрывая взгляда от его лица. Я узнала его губы, и тот, самый первый поцелуй, он мне не приснился, поняла я, значит, я еще тогда нравилась ему. Волна радостного понимания затопила мое сознание.
- Мне не нужен Кокча, - сказала я, - И никто не заставит меня передумать. Я хочу быть с тобой, столько, сколько смогу, - его рука напряглась, лицо застыло, превратившись в каменную маску, я подумала, он сейчас оттолкнет меня, но это не произошло. Это придало мне храбрости.
- Если Богам будет угодно, они дадут нам ребенка, - продолжила я и замолчала, когда в его взгляде, устремленном на меня, промелькнула нежность.
- Дурочка, - сказал он, - Что ты творишь?
Я прижалась к его груди всем своим телом, обхватив его руками за талию. Крепко, не оторвешь... а он и не пытался. Моя голова закружилась от его близости. Я зажмурилась, вдыхая полной грудью запах его одежды, его тела. Хаген поднял руку и стал медленно гладить мои волосы, прикасаясь так бережно, словно я была хрупкой и уязвимой.
- Хаген, - прошептала я, поднимая к нему глаза, в которых стояли слезы.
- Глупая моя, - ответил он и, склонившись, снова поцеловал меня, но уже настойчивее. Каждая клеточка моего тела возликовала и затрепетала от прикосновения его губ, от ласковых рук, гладивших мою спину. Я выгнулась в его руках, обхватила его шею, и его поцелуй стал более глубоким. За нежностью я почувствовала нечто большее. Мне показалось, мы целовались вечность, а потом он отстранился от меня и улыбнулся. И от этой улыбки лед в его глазах растаял, наполняя их теплом и лаской, а мое сердце радостно билось в груди.