- Я поднимусь на заграждения, попробую поговорить с дядей, - сказал он мне. Я схватила его за руку, отрицательно качая головой.
- У них Хаген, - напомнил мне Кокча, - Я попытаюсь вызвать Гейрмунда на поединок чести.
- Тебя убьют, едва твоя голова покажется над стеной, - возразила я.
Кокча качнул головой.
- Ты сомневаешься во мне? - нахмурился он и решительно направился к лестнице, ведущей на стену.
- Нет. Просто я не верю твоему дяде, - крикнула я уже ему в спину.
Увидев брата своего вождя, люди Хагена расступились. Он что-то сказал и получив одобрительный хор голосов, стал быстро подниматься по лестнице. Я побежала следом и остановилась внизу. Кокча уже стоял на смотровой площадке, возвышаясь над всеми нами. Я со страхом глядела на него, как вдруг увидела, как он резко присел, укрывшись шитом. В тот же момент стрела, прожужжав в воздухе, ударилась о деревянную поверхность щита.
- Гейрмунд! - закричал громко Кокча и убрал защиту, - Я хочу поговорить!
На некоторое время воцарилась давящая тишина. Замерли воины перед воротами и за стенами тоже. Я взлетела вверх по лестнице прямо к брату своего мужа. Никто не успел меня остановить. Я видела, как несколько воинов из нашей дружины кинулись было мне наперерез, но куда им было до меня. Встав рядом с Кокчей я посмотрела вниз, туда, где на вырубку перед воротами вышел сам Гейрмунд. И не побоялся же. Льет был рядом со своим отцом и смотрел на нас.
- Нам есть, о чем поговорить, сын Эйнара? - спросил громко Гейрмунд.
- Есть, - ответил Кокча при этом свободной правой рукой он затолкал меня к себе за спину, успев зло сверкнуть глазами на мое непослушание.
- Я не хочу напрасной смерти своим людям, - крикнул Кокча, - Давай договоримся! Ты пришел заявить свои незаконные права на наши земли, ведь так? Я согласен отдать тебе их!
Гейрмунд прищурил глаза, выжидая подвоха.
- Незаконные? - переспросил он.
От тона его голоса по моей спине пробежал холодок. Страшная догадка осенила меня. Значит, Эйнар мертв, раз его брат позволяет себе вести подобные речи. А как же Хаген? Он хозяин всех этих земель, а после него наследует все наш ребенок, или Кокча. Я начинала понимать, что Гейрмунд твердо решил избавиться от всей семьи Безногого.
- Хотя, тут ты прав, племянник, - неожиданно согласился Гейрмунд, - Хаген ведь еще жив!
Мое сердце замерло, когда старый вождь сделал знак кому-то за своей спиной и двое его дружинников привели моего мужа. Я не сдержала вздох облегчения, увидев, что Хаген жив и более того, сам стоит на ногах. Муж поднял голову и увидев меня, живую и невредимую, стоявшую рядом со своим братом, облегченно улыбнулся.