Тут машина снова содрогнулась и перевернулась на колеса. Ника вскрикнула. Болела шея и рука. Она чувствовала, что задыхается. Нужно выбраться, но пальцы не слушаются, и замкнувший ремень никак не поддается.
Дверца с ее стороны открылась, и чьи-то руки стали ее хватать. Она отбивалась и визжала, понимая, что никто больше не сможет ее защитить, и если снова схватят, то…
– Ника! Это Алекс. Спокойно, спокойно.
Пощечина обожгла половину лица и неожиданно прояснила сознание. Она перестала сопротивляться, глупо смотрела на Алекса, который ножом разрезал ремень и вытащил ее из машины.
Вдалеке на тротуаре стояли испуганные прохожие. У Ники кружилась голова, и Алексу пришлось почти волочить ее до машины.
Очнулась она уже во время движения. Мимо окон проносились серые улицы.
– Идти сможешь?
Ника повернула голову. Алекс сидел за рулем, мрачный и напряженный. От уха до шеи шла дорожка засохшей крови.
Прислушавшись к ощущениям, она кивнула. Сможет.
Он притормозил, обошел машину, помог ей выйти, и они пошли куда-то. На них безучастно глазели прохожие. Странная парочка: оба словно с войны возвращаются. Благо, в Европе люди не такие участливые, как на родине Ники. Там бы им уже и стопочку налили, и подсказали, где схорониться, а, может, и милицию бы вызвали – тут уж как повезет. А здесь никому и дела нет ни до чужой радости, ни до чужого горя. Толерантность и либерализм в высшей степени проявления.
Они проходили мимо промышленных зданий и длинных низких строений. Ника почти не поднимала голову. Она смотрела на свои ноги, и так ей казалось, что она не упадет. Они шли минут десять, хоть ей показалось, что гораздо дольше. Алекс подвел ее к белой старой «audi» и открыл дверцу.
– Садись.
Она послушно заняла свое место, но пристегнуться не смогла. Плечо так болело, что руку поднять не удавалось. Алекс сам закрепил ремень и сел за руль.
– Ехать будем быстро, без остановок. Захочешь вырвать – скажешь. Вода в бардачке.
Ника кивнула. Он поехал довольно резво. Дороги были широкие, а машин немного. Вскоре они выехали из города. Нику укачало, и она уснула.
Следующей остановкой оказался отель. На вывеске светилось «Das Reinisch». Когда Ника вышла из машины, над ее головой довольно низко пролетел самолет. От гула задребезжали стекла.
– Уютное местечко, – заметила девушка.
– Мы в аэропорту, – ее спутник так и не успел приобрести чувство юмора. Либо он слишком был погружен в мысли. Каждый по-своему переживает тяжелые обстоятельства. – Придется дождаться паспортов и билетов.
– Куда мы летим?
– В Венецию.
– Как романтично.