Когда они вошли, Алекс подошел к девушке на рецепции, молча взял у нее подготовленный ключ и направился к лифту. Ника вспомнила, что точно так же ее саму поселили в отеле по звонку Ирэны.
В лифте они не смотрели друг на друга. Несколько секунд молчания и старательного отвода глаз. Номер находился на третьем этаже. Кровать одна, узкая и неудобная. На такой особо не разляжешься.
– Ну надо же! – фыркнула Ника.
– Я посплю на софе, – сказал Алекс, заходя в ванную.
– Знаешь, бывают номера с двумя кроватями, – она шагнула за ним, но перед самым носом дверь захлопнулась.
– По документам здесь проживает один человек, пожилой канадец, – донесся до нее его голос.
– Мы, наверное, еще не дошли до тех отношений, чтобы через двери туалета разговаривать, – Ника прислонилась к стене.
Он открыл дверь и посмотрел на нее будто с подозрением:
– Ты вообще не понимаешь, что происходит?
– Ну… пописать сходил? – растерялась она.
Он цокнул языком и покачал головой, поражаясь ее несерьезности:
– Ты не понимаешь?
– Нет, – очень тихо, невероятно тихо проговорила Ника. – Я не понимаю. Я спрашиваю, но не получаю ответа. Я пошла в клуб развлечься с подругами, а теперь они, вероятно, мертвы. Хотя даже это мне неизвестно наверняка. Взрыв, запах гари, выстрелы. Меня похищают, засовывают в какую-то гребаную машину, а потом…
Ника посмотрела ему в глаза, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони:
– Я здесь. А должна была гулять по площади от кафе до кафе, фоткаться на фоне памятников. Так что нет, ни хрена я не понимаю, что здесь происходит!
Последние слова она прокричала. Ника и сама уловила в собственном голосе нотки истеричности, но плевать она хотела на хороший тон.
Алекс вернулся к зеркалу, вытер полотенцем кровь с лица, поморщился, дотронувшись до ссадин и синяков, посмотрел на нее через отражение.
– Ты была в плену у тамплиеров.
– Теперь тамплиеры, – Ника сползла по стене и села на пол. – И впрямь не ЦРУ.
– Этот орден существует давно.
– Я знаю, – кивнула она безучастно, – помню, учила. Рыцари с красным крестом на груди топали в Иерусалим к гробу Господнему. Угу.
– Не стоит верить всему, что пишут в учебниках истории. Скажу больше: сейчас едва ли можно отыскать доступные для общественного пользования истинные исторические хроники. Все они либо надежно спрятаны, либо вовсе уничтожены. Хотя во второй вариант я не верю.
– Почему?
– Было бы неосмотрительно уничтожать оригинал, предлагая миру подделку. Наверняка, записи хранятся в архиве. Другой вопрос: где этот архив?
– Это не другой, это даже не десятый вопрос, – она сжалась и обхватила себя за плечи. – Значит, ты ассасин, да?