Первым сел император, за ним все остальные. Кроме молодого генерал-майора и охранителей, зорко взирающих за каждым присутствующим. После бунта мнимость полковника Нарушкина поднялась на порядок. И на сей раз государь ему не противился. Да и как тут противоречить. Если на кону жизни самых дорогих для него людей?
— За действия, повлекшие за собой многие смерти воинов России, отказ выполнять приказ вышестоящего командира во время сражения и совершение противоправных действий к начальству при отягчающих обстоятельствах… перед государем держит ответ — генерал-майор корпуса Русских Витязей: Прохор Петрович Митюха.
Серб стоял чуть в стороне от кафедры, за которой стоял генерал. Вполоборота к залу и государю, так чтобы видеть малейшее движение императора. Сейчас Алексей Первый сидел на троне расслабленно, не проявляя и тени беспокойства из-за проходящего суда над своим вернейшим генералом и что самое важное — воспитанником!
Для основной массы присутствующих высокородных 'зевак' этот день являлся триумфов Старой крови над Молодой. Мало того, что большинство присутствующих имела длинную родословную, так еще и возвышение молодого, но безродного дарования стало бельмом на глазу более именитых посредственностей. 'Голубая кровь' и 'соль земли' государства отчего-то решили, что запись в любой из Боярских, али Княжеских книг позволяет претендовать на значимое место без малейшего труда. Однако это не так и спрос с таких 'хитрюг' значительно больше. Раз удостоила тебя Судьба родиться в старом роде, будь любезен послужить на благо Отчизны, прославляя не только себя, но и ту Кровь, к которой принадлежишь. В этом вопросе император Алексей всецело поддерживал своего отца, хотя и не столь агрессивно, предпочитая действовать больше исподволь, заставляя дворянство с боярством больше шевелить мозгами.
Ну а пока они предавались размышлениям о собственной судьбе, молодой генерал-майор начал говорить:
— Действия, кои совершены мною, ни в коем разе не могу признать правильными…
Прохор Митюха замолчал, в зале раздался одобрительный гул десятков голосов:
— Говорят принятие греха, облегчает душу… Вот и правильно пацаненок себя ведет, всяко милостивей наш государь будет…
Однако молчал он недолго.
— Правда от того они не перестали быть единственно верными! Конечно, когда битва уже прошла, а большая часть артиллерии спасена, рассуждать о маневрах и героической стойкости русского воинства можно и нужно. Дабы на прошлых ошибках взрастить более опытных и мудрых командиров. Однако на момент, когда нет ни боеприпаса к пушчонкам, ни провизии людям, ни фуража скотине — заниматься порожней болтовней преступно! За сим прошу у государя вынести мне казнь за совершенные проступки, кою приму с чистой совестью, да с благодарностью.