Смену настроения императрицы Иерофан уловил моментально, но отыграть назад уже не мог и лишь корил себя за излишнюю назойливость и давление. Теперь придется начинать все с самого начала. Патриарх молчал.
А Оля наоборот неожиданно повела разговор. Сидела в плетенке на маленькой пуховой подушке и гладила кружевной платок — подарок одной из воспитанниц. Даром, девушки молодые, кроме сбора трав, составления мазей, настоек и прочей лекарских дел они ведь и хозяйки будущие, им рукоделие можно сказать сам Бог велел постичь. Вот и творят, да дарят. У мальчишек из Корпуса даже соревнования по этому поводу постоянно проходят.
Молодая женщина неожиданно почувствовала будто с глаз пелена исчезла: много чего открылось Ольге, такого о чем уставшая мать раньше и не думала. Не все в этом открытии ей понравилось, особенно насторожило поведение патриарха последние пару месяцев.
'Нужно все обдумать в одиночестве', - решила императрица про себя.
Однако закончить беседу с патриархом быстро не получилось. Иерофан слушая пустые речи императрицы теперь смотрел на нее иначе, да и мысли о том, чтобы подчинить себе женщину больше не возникали, Ольгу хотелось пожалеть, укрыть от всего мира. В ее карих глазах спряталась печаль, скрытая за морозной броней спокойствия и напускного равнодушия.
И откуда только в ней силы взялись? Ведь совсем недавно перед патриархом сидела совершенно другая женщина! Владыка задумался…
Разговор и вовсе сошел на нет. Наокнец императрица встала со своего места, за ней последовал патриарх.
— Благослови, владыка, — склонилась Ольга.
Иерофан поднес персты ближе к голове Ольги, почти касаясь, осенил ее крестным знаменем, прошептал едва слышимые слова благословения. Все на русском, ни словечка латиницы.
Не дожидаясь пока императрица встанет патриарх развернулся и вышел из светлицы. К нему тут же подбежал монашек и накинул поверх патриаршего одеяния теплую соболиную шубу. Хоть и лето в разгаре, но Иерофан все равно подмерзал, такова уж стариковская натура, кутаться в теплое, когда казалось бы голышом бегать нужно.
Размышлять на ходу владыка не любил, предпочитая обстоятельно обмозговать и только потом принять решение: окончательное и неоспоримое.
Ольга же, может в силу молодости и неукротимой энергии, а может просто по натуре куда деятельней патриарха, часто принимала решения спонтанно, руководствуясь исключительно интуицией, называемой в народе женским началом.
Вот и на мучавший ее с самого утра вопрос: как быть с посланием для государя, она нашла решение идя по коридору. Открывать сама не стала и решила переслать прямо к императору вместе с тем нарочным, который его и доставил.