В нескольких шагах от виллы какой-то болван ни с того ни с сего выхватил из подставки факел и принялся им размахивать. Бэкенхем отпрянул и, чудом избежав огня, едва не угодил в фонтан, где плескались игривые наяды.
Вежливо, но твердо он пресек их кокетливые притязания, смахнул с рукава брызги воды и поднялся по ступеням парадной лестницы.
За порогом его ожидало буйство красок, звуков и запахов. Чего тут только не было! Перья, кружева, шелка и бархат; музыка, звон бокалов, гомон и хохот; жар свечей и блеск драгоценностей; аромат духов, винные пары, дым сигар…
Хорошо бы оказаться дома, в уютном кресле у камина, с хорошей книгой на коленях и бокалом бренди под рукой. Здесь все только начиналось, и веселье явно не достигло своего кошмарного апогея. Во всяком случае, пока гости были полностью одеты. Наяды не в счет – скорее всего, Ксавье нанял девиц в каком-нибудь борделе.
Рядом возникла внушительная фигура дворецкого. Он служил у Ксавье много лет и при любых обстоятельствах сохранял невозмутимость, однако при виде Бэкенхема глаза чуть заметно потеплели.
– Желаете отдохнуть и подкрепиться с дороги, милорд?
– Не сейчас, Мартин, – Бэкенхем снял перчатки, положил их в шляпу и отдал дворецкому. – Сначала я хотел бы встретиться с кузеном, остальное подождет.
Прежде всего он должен был понять, в каком настроении Ксавье. Может быть, тот вообще не собирался появляться на публике. Порой ему случалось впадать в аскезу именно тогда, когда в его доме шла оргия.
– Вы найдете господина маркиза в гостиной, милорд, – с поклоном сообщил дворецкий.
Аскеза была исключена.
– Пожалуй, вы правы, Мартин. Я немного устал и проголодался. Будьте добры, передайте его светлости, что я жду в библиотеке, и распорядитесь принести туда хлеб, сыр и бутылку вина.
Одно дело – поговорить с Ксавье с глазу на глаз, и совсем другое – развлекаться в его компании. Кузен не позволит Бэкенхему остаться в стороне, непременно станет подталкивать его ко всякому непотребству. К примеру, предложит угоститься виноградом из пупка полуголой красотки. Или навяжет какую-нибудь светскую распутницу, которую придется ублажать, чтобы не оскорбить ее чувствительную натуру.
Нет уж, увольте.
Нельзя сказать, что Бэкенхем не интересовался прекрасным полом. Весьма и весьма интересовался и удовлетворял свой интерес часто и – если верить сплетницам – с изрядным мастерством. Дамы считали его великолепным любовником. Допустим. Но это вовсе не значило, что он готов совокупляться с кем угодно, где угодно, да еще при свидетелях.
Дворецкий с пониманием посмотрел на него и снова поклонился.