Сулит и храбрецу и трусу тленье.
Так львиный рык звучит в тени дерев,
Порой пугая путника и зверя.
Но чувствам отдохнуть дает и лев,
Хотя пастух с отарою в пещере
Изведал, что обманчив сей покой,
Он знает — лев очнется, пасть ощеря,
И кровь прольется щедрою рекой.
Вот проснулся царь, и вот
Он опять оружья просит.
Кто на бой его зовет?
Кто теперь главы не сносит?
Я вижу полосу ужасного огня,
Завесу мощи над недругом упорным.
Все вижу черным. Здесь кровь лилась потоком
В краю жестоком. — Разит небесный пламень
Быстрей, чем камень, запущенный пращою;
И чьей рукою тот камень был запущен?
Той вездесущей! — В немыслимом паренье
Небесной тенью, в священном нетерпенье
Расправил перья орел — посланец божий,
Чтоб изничтожить все племя нечестивых
И нерадивых, молящихся безбожным
Кумирам ложным. — Издалека он мчится,
Карая филистийца.
И наступаю я, и в ярости похода
Я вижу два меча у нашего народа".