Флориндо. Ах! Когда умер твой хозяин?
Труффальдино. С неделю. (В сторону.) Мелю, что в голову придет.
Флориндо. Как звали твоего хозяина?
Труффальдино. Не знаю, синьор, он жил под чужим именем.
Флориндо. Под чужим именем? Сколько времени ты служил у него?
Труффальдино. Немного. Дней десять — двенадцать.
Флориндо (в сторону). О, небо! Я все больше трепещу: вдруг это Беатриче! Скрылась в мужском платье… жила под чужим именем… Несчастный я! Что, если это правда?
Труффальдино (в сторону). Раз поверил, я ему еще и не то насочиняю.
Флориндо (с тревогой). Скажи мне, твой хозяин был молодой?
Труффальдино. Да, синьор, молодой.
Флориндо. Без бороды?
Труффальдино. Без бороды.
Флориндо (вздыхает; в сторону). Она, несомненно, она!
Труффальдино (в сторону). Взбучки как будто не предвидится.
Флориндо. Знаешь ли ты, по крайней мере, откуда он?
Труффальдино. Знать-то знал, да позабыл.
Флориндо. Может быть, из Турина?
Труффальдино. Вот именно, из Турина.
Флориндо (в сторону). Каждое его слово — мне нож в сердце. (Громко.) Скажи толком: он действительно умер, этот молодой туринец?
Труффальдино. Помер взаправду.
Флориндо. От чего же он умер?
Труффальдино. От удара помер. (В сторону.) Так скорее отвяжется.
Флориндо. А где его похоронили?
Труффальдино (в сторону). Новое дело! (Громко.) Его тут не хоронили, синьор, потому что другой слуга, земляк его, получил разрешение перевезти его в гробу на родину.
Флориндо. Это, может быть, тот самый слуга, который давал тебе сегодня поручение на почту?
Труффальдино. Да, синьор, вот именно — Паскуале.
Флориндо (в сторону). Нет больше надежды. Беатриче умерла. Несчастная Беатриче! Тягости путешествия и сердечные страдания убили ее. Ах! Сил не хватает вынести такое горе! (Уходит к себе в комнату.)
Труффальдино, потом Беатриче и Панталоне.
Труффальдино. Что за история! Огорчен, плачет, в отчаянье… Мне бы не хотелось, чтобы он затосковал от этой сказки. Я ведь сочинил все это, только чтобы избавиться от палки и скрыть путаницу с сундуками. А тут вдруг из-за портрета заварилась такая каша! Должно быть, он ему знаком. А пока что лучше отнести сундуки по комнатам, а то как бы не навязать себе на шею второй такой же неприятности! А вот и другой хозяин. На этот раз, боюсь, если я буду обслуживать двоих, то и меня будут здорово обслуживать. (Показывает, как его били.)
Беатриче. Поверьте мне, синьор Панталоне, что последняя партия зеркал и свечей записана дважды.
Панталоне. Возможно, что приказчики ошиблись. Пересмотрим еще раз счета с конторщиком, сличим, и тогда будет видно.