– И все же я обойдусь.
– Совсэм напрасно, – ответил наемник, снова выпустив дым, – я эту смесь сам готовлю и кому попало нэ предлагаю.
– Не в обиду, коллега, – медленно, с расстановкой, чтобы дошло, произнес Феникс. – Но мне кажется, ты меня хочешь вывести из строя. Так что продолжим где-нибудь на якоре, образно говоря, и там попробуем твою смесь. А сейчас извини, я на работе и воюю так, как обучен, а коней на переправе не меняют.
– Я тэбя услышал, но какой мнэ смысл усыплять тебя, если ты сам скоро пойдешь спать, а я заступлю на вахту.
– В том-то и дело, ну сам посуди. Если зелье бодрит, то мы оба будем бодрячком, только ты на вахте, и тебе классно, а я там глаз сомкнуть не смогу вместо отдыха.
– Как знаэшь. Логика жэлезная. Ты тоже окончил философский?
– Нет, я по другой части учился, а потом меня вообще ареальная жизнь на курс обучения приняла…
– Расскажи тогда, как этот курс завел в Зону.
– Вопрос абстрактный, – пожал плечами Феникс, – слишком большой горизонт охватывает. Давай на него сначала ответишь ты, а я уже потом, по твоему образу и подобию, хе-х.
– А давай. Люди в армию идут по разным причинам, – проговорил Первый. – Я пошел, потому что в армии можно безнаказанно убиват людэй.
– По крайней мере честно, – заметил Феникс, – но ты что-то, откровенно говоря, на армейского мало смахиваешь.
– Стало тэсно на Большой зэмле. – Наемник докурил и выбил чубук о каблук. Горка серо-зеленого пепла осталась на буром камне.
– И ты решил расширить свою вселенную за счет ареальности и стал в ней вольным стрелком?
– Ты угадал. Только не я один, еще братья-земляки со мной… здэсь нам больше нравится. Трот дает все. Дарит чэловеку власть распоряжаться другими жизнями, а значит, дэлает его богом.
– Вот скажи мне, Первый, – неожиданно спросил Феникс, – ты считаешь достойным изменять любимой женщине?
– Зачэм, если она имеется? – удивился вольный стрелок.
– Ага, и член, так сказать, тоже имеется, – скривил уголок рта Феникс.
– Замэчу, у большэй половины человечества его нэт, тем нэ менее все равно изменяют любимым.
– Не все же.
– Балшинство…
– Эти слухи весьма преувеличенны, – не согласился Феникс. – Обычному человеку по природе своей не свойственно запоминать хорошее, и потому обращается внимание только на гадости. Готов поставить весь хабар, который при мне, на то, что, если собрать всех верных в любви людей на одном берегу и неверных на другом, верных будет несколько больше.
– Ты говоришь о том, чего нельзя провэрить.
– Не важно, но это так. Я верю.
– Коллега, да ты романтик, ха-ха! – Первый коротко рассмеялся за забралом шлема.