— Я его знаю, — сказала Людмила. — И тебя. Но вот она тебя не знает. Не пугал бы девочку, кретин.
— А что это вы так обо мне заботитесь? — встала Ольга. — И почему упорно называете меня девочкой? Конечно, это довольно мужественно с вашей стороны: подчеркивать, что я молода, не скрывать своих сорока с лишним лет! Но считайте, что я вашего мужества не оценила! А вас, Илья Сергеевич, я попрошу никогда больше не звонить мне. И когда придете в универмаг, к моему отделу, пожалуйста, не подходите!
Она вышла.
— Зачем ты это сделал? — спросила Людмила.
— Ради тебя, — сказал Илья.
Она заглянула пристально в его глаза.
— Да ты, брат, в полном ступоре! Надейся, что она это поймет.
— Сходи, пожалуйста, за винцом, — мирно попросил Илья. — Тут ларечек неподалеку. И там брюнеточка есть, как ее звать… То ли Вера, то ли Надежда, то ли Любовь. Не важно. Брюнеточка такая маленькая. Скажи, что я ее люблю, и приведи. Если будет упираться, заплати. Она недорого возьмет.
— Приведешь сам, — сказала Людмила.
— А зачем она мне? — удивился Илья. — Я винца хочу. Принесешь винца?
— Что с тобой делать, принесу. Ты все равно не успокоишься. Подохнешь ведь когда-нибудь.
— Вот бы славно! — мечтательно заулыбался Илья.
Он пил еще несколько дней. Людмила регулярно навещала его, уговаривала вызвать врача, но кончалось тем, что ходила за вином или водкой. Пыталась сидеть с ним, контролируя дозы питья, но он начинал кричать, скандалить.
В один из моментов просветления он вспомнил, что скоро должна приехать мать.
— Ну вот. Ты убить ее хочешь?
— Нет. Все. Буду выползать, — сказал Илья. — Поможешь?
И стал «выползать», и выползал четверо суток. Все это время Людмила находилась рядом с ним. Ничего, кроме пива, она не позволяла ему, не обращая внимания на его крики, жалобы, просьбы, стенания… В первые сутки была дюжина бутылок (порции выдавались регулярно и только из рук Людмилы), на вторые сутки — полдюжины, утром третьего дня — бутылка, после которой Людмила дала ему тройную дозу снотворного, он проспал до обеда и, проснувшись, уже не просил выпить. Есть отказался, просто лежал уставясь в потолок, не имея сил разговаривать и шевелиться. К вечеру Людмила дала ему чашку бульона и опять снотворное. Утром она помогла ему, ослабевшему, бледному, принять душ (намыливала его, покорно сидящего в ванне, поливала водой), опять дала бульона и снотворного, он опять заснул. И к вечеру четвертого дня Илья был почти здоров. На всякий случай Людмила и эту ночь переночевала с ним, а утром, убедившись, что запой не возобновится, ушла: днем Илья должен был встретить мать.