— Нет уж! — засмеялась она. — Я это кафе за сто метров обхожу.
— А мы в другом! А то вот обнаглею и напрошусь к вам кофе попить. Мне у вас понравилось. Или грозный муж на обед может явиться?
— Грозного мужа нет, — сказала Ольга. (Она дала себе обещание ничего не придумывать, все говорить, как есть.) — Уже давно нет. Есть папа, мама, я живу отдельно. Мне двадцать один год. Что вас еще интересует?
— Только то, что вам самой хочется рассказать.
— Я не хочу о себе говорить, — сказала Ольга. — Если вас, такого занятого человека, устроит поболтать о пустяках, могу угостить кофе.
— Только о пустяках! — пообещал Илья.
— Вы пришли очень удачно, сейчас перерыв начинается.
— Неужели? — удивился Илья. И засмеялся.
Они пошли к ней, она приготовила кофе и бутерброды и накрыла стол на кухне: здесь просторно, да и не хочется превращать обычное, так сказать, кофепитие, в официальный прием.
— Ну? — сказал Илья. — Начнем разговор о пустяках? Например, у вас такой кофе случайно или вы принципиально не признаете растворимого?
— Нет, пью растворимый, когда спешу. Но обычно покупаю в зернах, сама перемалываю и варю. Хотите еще?
— Обязательно.
Лучше бы он отказался. Сидеть и частично прятать себя за столом было легче. А тут вставай к плите, двигайся под оценивающим взглядом… Впрочем, когда она бросила быстрый взгляд в его сторону, он был увлечен бутербродом, со школьной непосредственностью осматривая его перед тем, как откусить. И ее не в первый уже раз удивила эта простецкость. Если она, конечно, не наигрыш.
— Когда человек любит натуральный кофе — это о многом говорит! — заметил Илья.
— Например?
— Как минимум, о его предпочтениях в жизни — касательно всего. Он не любит суррогатов, не любит второго сорта. У него все первый сорт. Квартира первый сорт. Муж первый сорт. Ведь так, ведь таким он и был? За что ж вы его прогнали?
— Я не прогнала. Так вышло…
И Ольга, забыв о своем намерении говорить о пустяках, рассказала всю свою нехитрую историю отношений с мужем, а потом о своей юности, потом о детстве. Она, в сущности, рассказала ему всю свою жизнь, а он внимательно и серьезно слушал, не перебивая, не задавая вопросов.
Ольга посмотрела на часы и удивилась: не заметила, как почти час пролетел.
— Что, пора на работу?
— Как ни странно, нет. Сегодня до четырех хозяева будут что-то там с витринами придумывать, отделы закрыты. Но все-таки лучше не задерживаться.
— Да… — сказал он задумчиво. — Теперь у вас довольно сложный период — нужно начинать новую жизнь. Впрочем, в вашем возрасте это несложно. Двадцать один год, подумать страшно.