Илья, увидев Ольгу, смутился, но тут же весело воскликнул:
— Какой сюрприз, здравствуйте! Что это вы все переполошились? Меня завтра или послезавтра выпишут уже. Да, подозревали внутреннее кровоизлияние, гадость глотать заставили какую-то, снимок сделали, ничего особенного. Просто сильный ушиб, а гематома если и есть, то крохотная, сама рассосется, да, я чувствую, уже рассосалась!
— Вам апельсины можно? — спросила Ольга.
— Можно, мне все можно, давайте сюда апельсины! Возьмите вон там стульчик, садитесь.
Ольга оглянулась, увидела у стены белую больничную табуретку, взяла ее и села у изножья кровати.
— Познакомьтесь! — сказал Илья. — Это Людмила, на которой вся наша газета держится. — А это Ольга, которая…
Он бодро начал, но, как ни старался, не успел, не сумел ничего придумать. Да и что придумаешь?
— Которая просто твоя знакомая, — подсказала Людмила, с необыкновенной доброжелательностью осматривая Ольгу.
— Да, — спокойно ответила Ольга. — Я, можно сказать, поклонница Ильи Сергеевича. Читаю его статьи, восхищаюсь. Высказываю ему свое восхищение, когда он в универмаг мимоходом заходит. Я в центральном универмаге работаю, в парфюмерном отделе. Ему, конечно, приятно, а мне приятно, что ему приятно.
Ольга сама не ожидала, что сумеет сохранить присутствие духа. Впрочем, почему бы и нет? Она умеет держать себя в руках ничуть не хуже этой уверенной в себе женщины.
И без всякой лишней торопливости, достойно, она поднялась и сказала:
— Я, собственно, мимоходом. Не буду вам мешать. Выздоравливайте, Илья Сергеевич.
— Спасибо!
Илья сделал жалкую попытку улыбнуться.
Ольга усмехнулась.
— Это не та девочка, из-за которой ты дрался? — спросила Людмила.
— Да нет! Она действительно в универмаге работает. Поклонница, в самом деле. Но это ничего не значит.
— Зачем ты оправдываешься, я ведь тебе не жена. И зачем врешь?
— Что я вру?
— Ты дрался из-за нее. Ведь так?
— Ну, так! — раздраженно сказал Илья. — Что тебя еще интересует в моей личной жизни? Ведь ты должна обо мне все знать, по минутам! Да?
— Ты меня с кем-то путаешь. А она мне понравилась. Я рада за тебя.
— Что ты хочешь сказать? Вот женщины! Сами говорят, что ценят человеческие отношения, и сами же на деле не признают, что между мужчиной и женщиной могут быть эти человеческие отношения. Дружба, так сказать.
— Могут быть. Но не у тебя с ней. Я же почувствовала.
— Что? Что?
— Сам понимаешь.
— Ничего не понимаю! Мне ты нужна, только ты.
Людмила подумала некоторое время.
— Да, — согласилась она. — Пока еще нужна. Пока, я чувствую, у вас еще ничего не было. Но скоро ты ее приручишь, скоро завладеешь ею, и я больше не понадоблюсь. Ты ведь, как ни странно, честный человек, ты не можешь сразу с двумя.