Тут я наконец чего-то вспоминать начал. Читал в одном трофейном журнале — фюрер бесноватый тоже вроде в эту херню верит.
— Ну, интересуюсь, — и чего там ваши звезды мне напророчили?
— Знaeшь, Сергей, — отвечает Иллирии, — ты уж меня прости, но то, что я в эту ночь увидел, я ни тебе, ни Кape не скажу. И даже Аулею с Матикой тоже. Я тебя только об одном попрошу — когда будешь выбор делать — не ошибись! А лучше — не делай его вовсе!
Ну и ерунду же он несет. Причем на полном серьезе. Я-то вижу — он все это верит, как в оперативную сводку.
— Все сразу выбрать нельзя? — спрашиваю. Тут он на меня так глянул. Даже не дико, а с восхищением и каким-то и ужасом, словно я ему конец света после дождичка в четверг напророчил.
— Все можно, — шепчет. — Все можно. Ах я, старый дурак. Все ведь возможно.
Тут рыжая объявилась. Полную корзинку фруктов приволокла. Некоторые знакомые, а часть — первый раз вижу. Даже брать их боязно — вдруг это какие-нибудь ананасы местные и с них кожуру прежде счищать нужно. Прямо, дурак, как рыжей наши консервы.
Выбрал одно яблоко-переросток, откусил — земляника. Что за черт, думаю, уж землянику-то я от яблока на вкус отличить еще могу. Еще раз вгрызся — точно, уже вкус яболка. Гебен зи мир, битте, айн кило фон ден апфель[6].
Интресно, «яблочки» эти у них сами по себе на елке выросли или местные селекционеры расстарались? Ну, показать бы такую елочку товарищу Мичурину — он бы на ней и повесился с тоски. Только, думаю, чего ж у них при таких выдающихся достижениях хлеб-то такой дрянной? Одними ананасами народ не прокормишь, надо бы и пшеницу с картошечкой.
— Так о чем, — спрашивает Иллирии, — ты со мной поговорить хотел?
— Посмотрел я тут, — говорю, — на ваш передний край.
— Ну и…
— Ну и хилая же у вас тут оборона, — говорю. — Удивительно, как вас еще до сих пор не смели.
— А ты, Сергей, — спрашивает, — знаешь, как ее укрепить?
— Мне сказали, что вы, как святой маг, в курсе, где, когда и что из моего мира в ваш валится. Вот и наладьте сбор и переработку. Только на серьезной основе, а не так, как сейчас, — только то, что непосредственно на голову свалилось.
— С этим, — отвечает, — у нас большие проблемы. Людей в замке не так уж много, а отрезок границы, который мы собой закрываем — без малого десять лиг в обе стороны. А кроме как в замке, людей в округе почти не осталось. Ушли. Боятся Тьмы, боятся нового вторжения.
— К тому же, — рыжая встряла, — простолюдины к вещам из твоего мира близко не подойдут. Они их проклятыми считают.
Понять-то их можно. Там, наверное, такие подарочки попадаются — не то что костей, пыли не соберешь.