Спотыкаясь о счастье (Гилберт) - страница 116
Тем не менее жестокие факты порой бывают настолько очевидны, что не считаться с ними невозможно. Когда у защитника нашей команды находят кастет, а нашего кандидата вынуждают публично признаться в растрате, на такое сквозь пальцы не посмотришь и легко об этом не забудешь. Как же мы умудряемся по-прежнему придерживаться любимого убеждения, если факты с ним никак не согласуются? Хотя слово «факт» как будто и имеет значение неопровержимой точности, на самом деле факты – это всего лишь предположения, соответствующие определенному стандарту доказательства. Если стандарт этот слишком строг, тогда ничто и никогда невозможно будет доказать, включая «факт» нашего собственного существования. А в противном случае все станет доказуемым и равно истинным. Поскольку нас не удовлетворяют ни нигилизм, ни постмодернизм, мы склонны устанавливать критерий доказательства примерно посередине. Где ему на самом деле следует находиться, точно никто не знает, но мы знаем: где бы мы его ни установили, мы должны держать его в одном и том же месте, когда оцениваем и желанные, и нежеланные факты. Было бы несправедливостью со стороны учителей давать студентам, которые им нравятся, задания легче, чем тем, кто не нравится; со стороны федеральных регулировщиков – требовать, чтобы иностранные продукты проходили проверку сохранности строже, чем отечественные; и со стороны судей – настаивать, чтобы защитник находил более убедительные аргументы, чем обвинитель.
И, однако, именно так мы и обращаемся с фактами, не подтверждающими желанные для нас выводы. В одном исследовании добровольцев попросили оценить две научных работы по изучению эффективности смертной казни как сдерживающего преступность фактора{233}. В первом исследовании фигурировали разные штаты (сравнивался уровень преступности в штатах, где была смертная казнь, с аналогичным уровнем в штатах, где ее не было). Второе исследование оценивало уровень преступности в отдельном штате (до и после введения или отмены смертной казни). Для половины добровольцев в первом исследовании был сделан вывод, что смертная казнь эффективна, а во втором – что неэффективна. Другой половине добровольцев предложили противоположные выводы. Результаты показали, что вне зависимости от метода исследования добровольцы выбирали те выводы, которые подтверждали их собственные политические взгляды. Если метод сравнения одного штата до и после введения или отмены смертной казни давал нежелательные выводы, волонтеры тут же решали, что сравнивать один штат в разные периоды бесполезно, поскольку с течением времени меняются такие факторы, как занятость населения и доходы. И значит, уровень преступности в одно десятилетие (1980-е гг.) не может сравниться с уровнем в следующее десятилетие (1990-е гг.). В случае, когда метод сравнения разных штатов давал неутешительный вывод, добровольцы моментально заключали: бесполезно сравнивать штаты друг с другом, поскольку такие факторы, как занятость населения и доходы меняются от региона к региону. И значит, уровень преступности в одном штате (Алабама) не может сравниваться с уровнем в другом штате (Массачусетс)