Кое-какие из общепринятых представлений о счастье подозрительно похожи на суперрепликацию ложных убеждений. Рассмотрим, к примеру, деньги. Если вы когда-нибудь пытались что-то продать, наверняка вы пытались продать это как можно дороже. А покупатели, вероятно, пытались купить это как можно дешевле. Обе стороны сделки полагали, что станут богаче, если в результате останутся с бóльшим количеством денег на руках. И это предположение служит основой нашего экономического образа действий. Однако научных фактов, подтверждающих его, существует гораздо меньше, чем можно ожидать. Экономисты и психологи не один десяток лет изучали связь между богатством и счастьем и пришли к выводу, что богатство увеличивает счастье, когда из крайней бедности поднимает человека до уровня среднего класса, но после этого уровень благосостояния почти не влияет на счастье{305}. Американцы, зарабатывающие 50 000 долларов в год, намного счастливее тех, кто зарабатывает 10 000 долларов, но американцы, зарабатывающие в год 5 млн, ненамного счастливее тех, кто зарабатывает 100 000 долларов. Люди, живущие в бедных государствах, намного несчастнее тех, кто живет в умеренно богатых, но последние ненамного несчастнее тех, кто живет в очень богатых. Экономисты объясняют, что богатству свойствен «спад предельной полезности», что, по-человечески говоря, означает: плохо быть голодным, замерзшим, больным, усталым и запуганным, но если вы однажды смогли купить избавление от всего этого, остальные ваши деньги представляют собой груду бесполезной бумаги[75].
Поэтому, заработав столько денег, сколько нужно для действительного счастья, мы бросаем работу и наслаждаемся им, так? Не так. Люди, живущие в богатых государствах, обычно трудятся долго и упорно, чтобы заработать денег больше, чем когда-нибудь смогут извлечь из них удовольствия{306}. И это обстоятельство удивляет нас куда меньше, чем следовало бы. Крысу, конечно, можно заставить бежать по лабиринту, в конце которого припрятана награда в виде кусочка сыра. Но если завалить крысу сыром, она не шевельнет и лапкой – даже ради кусочка самого лучшего из сыров. Если мы уже наелись блинчиков до отвала, еще парочка удовольствия не доставит, следовательно, мы перестаем их добывать и потреблять. Но с деньгами, кажется, дело обстоит иначе. Как писал в 1776 г. Адам Смит, отец современной экономики: «Стремление к пище ограничивается у каждого человека небольшой вместимостью человеческого желудка, но стремление к удобству и украшению жилища, одежды, домашней обстановки и утвари не имеет, по-видимому, предела или определенных границ»