Отец улыбнулся:
— И то верно, шибко не гони — идиотов на дорогах с утра хватает! Хоть и камеры везде стоят — все равно все ездят, как полоумные.
Дорога от дома родителей до Центра занимает около полутора часа.
Еле слышно работало радио, новости были стандартные: аварии, грабежи, катастрофы — все, без чего утром не обойтись, но неожиданно диктор прервал программу:
— Доброго утра, уважаемые слушатели. Сегодня в шесть часов сорок минут по Московскому времени на Марсианской станции связи Альфа-6 былло получено сообщение с Титана…
— Черт, — ругнулся я про себя, подумав, что единственное стоящее дело, похоже, накрывается медным тазом.
Диктор продолжил:
— Сообщение былло коротким, по всей видимости, колонисты! пытались восстановить связь своими силами, из слов разборчивы1 оказались только следующие: «Они», «Буровая», «Ждем». Похоже, экспедиция на Титан остается актуальной, если эти слова брать во внимание, то, возможно, некая проблема на спутнике существует, а сейчас — новости спорта…
Мой облегченный вздох радости прервал разыгравшийся входящим звонком телефон:
— Андрей, доброе утро. Это секретарь генерала Соколова Виктора Сергеевича. Хотела бы напомнить о сегодняшнем совещании по вопросу техники безопасности, которое состоится через один час тридцать минут. Опоздание критично, надеемся на понимание.
Не успел я поздороваться, как услышал короткие гудки. Видимо, мое мнение и голос не были особо нужны. Я и так понимал, если опоздаю хотя бы раз на какое-нибудь собрание, то, скорее всего, не попаду никуда.
Минут за десять до начала я был на месте. Человек пять опоздали, их даже не пустили в аудиторию.
В зал вошло несколько людей в военной форме, они сели на места для выступления.
— Итак, господа, меня зовут генерал Соколов. Экспедицию возглавляю именно я, мой помощник — генерал Бэйкерс из оборонного ведомства США. Ваш стаж работы астронавтами достаточен, поэтому штатная марсиано-земная техника безопасности обсуждаться не будет, — все находящиеся в аудитории молчаливо переглянулись.
А потом посмотрели на Бейкерса. Потому что он, бесспорно, заслуживал внимания своей харизматичной внешностью.
Прежде всего, у него была полная гетерохромия — один глаз полностью синего цвета, а другой — ярко черного, даже с каким-то алым отливом. Эти странные и почти пугающие глаза придавали его равнодушному лицу угрожающее выражение, и он, на сто процентов зная об этой своей особенности, словно наслаждался впечатлением, которое производил на публику.
— Странно, почему он не изменил цвет глаз? — подумал я. — Ведь сейчас это сделать очень легко. Не больше пяти минут операция занимает. Возможно, он выглядит брутальнее, по своему мнению. Может, он любит строить злостные гримасы перед зеркалом? — высмеивая, осмыслял я.