— Дагон тебя обидел? — спросил Эйрик. Я удивилась, впервые он назвал его при мне не братец, а по имени.
— Нет, — ответила я, — Все хорошо.
— Я видел, как он унес тебя, — сказал он. — Я поспешил за вами и стоял у дверей. Он ведь поцеловал тебя? Если бы ты закричала…
— Все в порядке, он ничем меня не обидел, — сказала я, взглядом обведя зал, где все ещё продолжали веселиться, и встретилась глазами с Гудой. Она поняла мой взгляд и поспешила ко мне. Удивительно, как быстро мы с этой девушкой нашли общий язык и понимание, пронеслось в моей голове.
— Кажется, я немного перебрала, — сказала я девушке.
Гуда улыбнулась мне.
— Давай я провожу тебя в комнату, — предложила она. Я согласилась и, попрощавшись с Эйриком, поспешила за девушкой прочь из зала. Выходя, я не заметила, как вернулся Дагон и каким задумчивым взглядом одарил он меня.
Утром меня разбудил громкий стук в двери. Я сонно проморгалась и встала. Алкея уже не было. Старик познакомился с местной знахаркой и теперь целыми днями пропадал у неё дома, обмениваясь опытом.
— Руд, открывай, — произнес настойчивый женский голос за дверью.
— Открыто, — ответила я, откидывая одеяло и садясь на постели. В комнату вошла Гуда. В руках у неё была целая охапка платьев всевозможных цветов и фасонов. Она сбросила все это на кровать возле меня и произнесла:
— Вот, выбери себе несколько. Если что-то из понравившегося будет велико, тебе перешьют. Я так поняла, что у тебя совсем нет приличной одежды.
— Спасибо, — сказала я.
Гуда села на постель Алкея и по-мужски, вытянула ноги. На ней были кожаные штаны и длинная рубаха, перехваченная на талии перевязью с внушительного вида мечом в дорогих узорчатых ножнах.
— Штаны я тебе там тоже подобрала, — добавила девушка заметив, как пристально я рассматриваю её наряд. — И рубашку.
— Зачем? — удивилась я.
— Позже узнаешь, — улыбнулась Гуда. — А сейчас одевайся, умывайся…желательно по — быстрее. Я буду ждать тебя в зале. Позавтракаем, и я покажу тебе наше поселение.
Я кивнула, соглашаясь. Гуда ушла. Я встала и, быстро заправив кровать, перебрала платья, отложив несколько. Взяла в руки штаны. Очевидно, пошиты на мальчика-подростка, — подумалось мне. Платья я отложила в сторону и натянула штаны. Они пришлись впору. Недолго думая, одела рубаху, сапоги и на плечи набросила меховую безрукавку. Что ж, чужие обычаи надо уважать, как и чужих Богов. Если здесь женщинам разрешено носить мужскую одежду, то почему бы и мне не носить её? Тем более, она намного удобнее и теплее платья.
Рабыня, присланная Гудой, высокая молодая женщина с темными волосами, принесла мне горячую воду.