— Отпусти девушку, — сказал он.
Рунглаф рассмеялся. У него был скрипучий, лающий, словно у старой собаки, смех.
— Что это ты так перепугался, — спросил он, — Твоя девка, что ли?
— Отпусти девушку, — повторил Дагон, — Или ты предпочитаешь сражаться с женщинами, пёс?
Оборотень чуть ослабил хватку, и я судорожно вдохнула воздух.
— Хорошо, я отпущу её. Я не сражаюсь с женщинами, — он разжал пальцы, и я упала на землю. В боку отдалось острой болью, но, несмотря на это, я заставила себя встать. Едва я сделала шаг от Рунглафа, как услышала его голос:
— Я с женщинами не сражаюсь, я просто люблю их убивать!
Дагон закричал, а я почувствовала, как в мою спину впивается острая сталь. Боль пронзила все моё тело, в глазах мгновенно потемнело, и я стала падать, тщетно пытаясь за что-нибудь ухватится, и так и повалилась лицом в землю.
— Я умираю, — была моя последняя мысль перед тем, как я провалилась в благодатную тьму.
Сознание постепенно возвращалось ко мне, но глаза упорно не хотели открываться. Я лежала на животе на кровати, спину словно жгли раскаленным железом. Все тело ломило, руки и ноги отказывались подчиняться мне. Не знаю, сколько времени я пролежала в таком состоянии. Я то теряла сознание, то вновь приходила в себя, то засыпала беспокойным сном. Когда просыпалась, то слышала, как кто-то ходит вокруг. Мне смазывали рану на спине какой-то вонючей мазью, она приятно холодила тело и на какое-то мгновение боль отступала и я лежала, наслаждаясь её отсутствием, но вскоре, она возвращалась и все начиналось заново.
Иногда мне казалось, что я слышу голоса. То Гуда что-то говорила мне, то голос Эйрика доносился, словно издалека. Наконец, спустя какое-то время, я начала различать слова. С радостью узнала голос Алкея.
— Как она? — второй голос принадлежал Гуде.
— Уже лучше, — ответил лекарь, — Когда я увидел её первый раз с этой огромной раной на спине, я думал, что она не проживет даже до рассвета, — продолжал старик. — Я даже удивлен. Рана была смертельная даже для сильного мужчины, а для такой малышки и подавно, но она выжила!
— Хвала Богам! — произнесла Гуда.
Я вновь почувствовала, что уплываю. Голоса стихли. Когда очнулась вновь, то наконец-то смогла открыть глаза. В комнате было темно, но все равно глазам стало больно. Они заслезились и по щеке стекла горячая слеза. Тут же рядом оказался Эйрик и взял меня за руку.
— Привет, — просто сказал он.
Я попыталась улыбнуться, но судя по тому, как изогнулись мои губы, должен был получиться страшный оскал, но никак не очаровательная улыбка.
— Алкей! — позвал Эйрик. Через мгновение хлопнула дверь, и возле меня оказался старик.