– Ваше Высочество, я должна непременно с вами поговорить о серьезном вопросе.
Екатерина склонила голову в знак согласия выслушать и предложила даме присесть. Руки великая княжна положила на колени, закрыв перед этим книгу, которую читала. Чоглокова велела фрейлинам выйти и не мешать.
– Вам известно, как я люблю своего мужа, боготворю его. Наша семья, а именно нежные отношения друг к другу, наша привязанность – пример истинной добронравной христианской семьи, по мнению матушки-государыни Елизаветы Петровны, – начала с разглагольствований, в свойственной ей манере, Чоглокова. Обычно к концу многословной тирады те, кому она предназначалась, могли бы успешно забыть, о чем велась речь вначале, если бы «вступление» не повторялось постоянно – все лица, которые подвергались словоизлиянию, давно его выучили и использовали предоставленное время для поиска ответа: «Что я натворил? Как вывернуться? Что мне за это будет?»
Так и Екатерина, продолжая преданно смотреть в глаза Чоглоковой, быстро перебирала в уме, не обронила ли она случаем неосторожную фразу, не попался ли кому на глаза Салтыков после последнего свидания, не могли ли всплыть старые интриги.
– …Иногда между супругами возникают периоды непонимания и временного охлаждения, которые можно преодолеть, использовав благоразумие, – донеслось до Екатерины, она улыбнулась, вспомнив, как недавно Николая Чоглокова поймали на измене жене, и только заступничество (валяние в ногах и мольбы) жены перед императрицей спасло его от изгнания, а беременную фрейлину от позора развода.
– …Для любви нужно взаимное уважение, доверие и желание, ведь супружеские узы зачастую отягощают при длительных отношениях. Мужчины иногда подвергаются соблазну на стороне, но каются, и мир в семье налаживается… Это в обычных семьях.
«К чему она ведет свои нравоучения?»
– Но есть семьи такие, как ваша, где долг и обязанности, освященные Божьей волей и интересами государства, вынуждают супругов совершать не совсем… обычные действия. Для вас, Екатерина Алексеевна, делаются исключения из правил, для вас другая мораль семейных отношений, ибо все подчиняется интересам семьи и государства.
«Что?!» – теперь Екатерина слушала витиеватые рассуждения внимательно.
– Ваш долг думать об интересах престола, и уж если не складываются супружеские отношения с Петром Федоровичем, то нужно искать другое решение.
«Намек на адюльтер? Я должна завести любовника? Это серьезно?! Но Чоглокова не может ничего делать и говорить без разрешения Елизаветы. А если это ловушка?! Если императрице стали известны мои встречи с Салтыковым? Мог и увидеть кто. Но Бестужев знает, благословил. Ничего не понимаю, к чему теперь-то меня подталкивают?»