«Боже, дай рабе Твоей Елизавете здоровья и ясного ума!»
Понятовский собирался покинуть Россию, но пока пользовался случаем и очень часто наведывался в Ораниенбаум, куда переселилась великокняжеская чета. Его привозила карета, потом он шел пешком, поднимался по все той же лестнице в покои Екатерины и таким же путем уезжал обратно. Иногда Екатерина спускалась к любовнику в мужском платье, и он привозил ее к себе, где оба чувствовали себя намного свободнее.
В этот вечер он также решил встретиться с Екатериной, правда, не успел послать записку с предупреждением, чтобы она его ждала. Но Понятовский не переживал – так часто бывал во дворце, что запутаться в коридорах не мог при всем желании. Как всегда, взяв с собою слугу, переодевшись и изменив облик, граф нанял невзрачный экипаж небольшого размера и отправился в Ораниенбаум, где находился Малый двор.
Неожиданности начались, едва Понятовский въехал на территорию парка. Великий князь с разряженной свитой совершал прогулку. Придворные были пьяны, шумели, шутили и громко кричали. Незнакомый графу человек из свиты Петра Федоровича выскочил на дорожку почти под колеса экипажа, размахивая руками и с трудом держась на ногах, он схватил лошадь за поводья:
– Кто таков?!. Куда следуешь?
– Кучер… Ваша благородия… – промямлил возница. – Ко дворцу еду…
– Вы слышали?! Он едет ко дворцу, остолоп! – обернулся к компании придворный. – А кто тебя туда, дурья башка, звал? Где твое нарядное платье?
Компания разразилась веселым смехом. Петр Федорович, обнимая Елизавету Воронцову, повернул голову и приказал:
– Спросите, кого он везет.
– Да, кого ты везешь?! – выполнил поручение придворный, приближаясь к самому экипажу, так как ноги держали с трудом, он поочередно хватался за оглобли, гриву; чуть было не промазал и не схватился за хвост. Но поводья из рук не выпускал.
– Ваше Сиятельство, портного мы везем, портного! – раздался голос слуги, и Понятовский перевел дух.
– Портного… в-в-везут! – доложил великому князю придворный, выпустил из рук вожжи, а затем поправил на себе жилет. Причем последнее он совершил с шиком и ловкостью – одно движение и складки исчезли. – Пропустим?
– Пусть едет! – махнул рукою Петр Федорович, ловко перехватывая у фаворитки бокал с вином. Та осерчала, вывернулась из рук, обнимавших ее, и отошла от веселящейся компании. Она оказалась намного ближе к экипажу, чем свита наследника, который не торопясь двинулся дальше. Возможно, лицо Понятовского в этот раз было не настолько удачно загримировано, или солнечный свет упал иначе, а может, из-за женского каприза, но Воронцова повернулась к великому князю и громко заявила, что в карете едет не портной. Придворные и Петр расхохотались в ответ, отчего еще больше раззадорили фаворитку, она зло выкрикнула им оскорбление и добавила, обращаясь лишь к наследнику: