– Он правда мерзавец, – кивнул Люк. – Ханжа и всезнайка.
Нора вновь приоткрыла рот. Прежде у нее не было ни малейшего представления о том, что Люку так не нравится Вэнс. А еще она не подозревала, что мальчик использует слово «ханжа» по назначению.
– Она должна была обратиться в «Спросите Ровер», – невозмутимо произнес Брендан, а потом расхохотался вместе с Люком. Брендан, должно быть, увидел неодобрение Норы, потому что посерьезнел и прибавил: – Итак, все ошибаются. Взяв деньги у Диди, ты совершил ошибку. Главное, какие ты теперь сделаешь выводы.
– А какие ошибки делали вы? – спросил Люк, перестав смеяться.
Брендан медлил с ответом. Он бросил свои карты на стол. На мгновение показалось, что он вообще не ответит.
Затем он тихо-тихо произнес:
– Моя жена умерла из-за моей ужасной ошибки. Она была беременна.
Нора накрыла ладонью его руку, не в силах выразить, до чего благодарна ему за понимание и помощь.
Брендан открылся им, но Нора все-таки испугалась.
Атмосфера единения заставляла ее забыть прошлые травмы и мелкие страхи. Ей нужно меньше думать о защите собственных чувств и больше о том, как завоевать расположение другого человека.
Общаться с животными было намного легче, чем с людьми.
Нора оказалась не готова к сближению с Бренданом, поэтому убрала руку.
Но она почувствовала, как в ее жизни что-то изменилось.
Брендан не мог поверить, что открылся Норе и Люку. Главное, чтобы это признание не спровоцировало его на выплеск эмоций.
Но об этом беспокоиться не нужно. Брендан не плакал прежде и не заплачет сейчас. И все же для него нет ничего ненавистнее сочувствия. Он ждал, когда Нора скажет нечто, что заставит его пожалеть о своем откровении.
Но Нора ничего не сказала. Вообще ничего. Вместо этого она с невероятной нежностью погладила его руку.
Мгновение он чувствовал только прикосновение ее маленькой и мягкой ладони к своей жесткой руке. Но потом он с изумлением ощутил, как из кончиков ее пальцев льется тепло и распространяется по его запястью и предплечью. Брендану показалось, что все его тело начинает покалывать.
И вдруг закоренелый циник Брендан поверил в то, во что не верил никогда.
Нора действительно умеет исцелять.
Свет в ее глазах почти убедил его, что она может исцелить даже разбитое на куски сердце.
На секунду у него сдавило горло. Он сглотнул.
Зачем ему исцелять свое сердце? С какой целью? Чтобы потом снова его разбить? Чтобы снова почувствовать бессилие перед капризами судьбы?
Брендан отдернул руку, и Нора напряглась, понимая, что ее отвергают. Ей хватило здравого смысла, чтобы притвориться, будто она испытывает облегчение. Она даже сердито смотрела на свою руку примерно с минуту, словно та не подчинялась ее воле.