– Мама, это я, Остап, – робко произнёс мужчина сильно за пятьдесят, словно провинившийся юнец. Блестящая лысина подчёркивала, что он уже давно не мальчик, а вот крупное, как краснодарский арбуз, брюхо было скрыто белым халатом, накинутым поверх пиджака.
– Явился, ничтожество… – Голос звучал из ротовой полости старухи, словно зов из преисподней.
– Ну, что ты так сразу, мама. Я только вчера здесь был!
– Тебе вообще нельзя уходить от меня, пока не вылечишь.
– Я не доктор, мама, тебя лечит Анастасия Семёновна.
– Не прикидывайся дураком, Оспик! – ехидно заметила женщина. – Быть тупее, чем ты есть, у тебя плохо получается. – Она откашлялась, и заговорила уже так, что в речи проскакивали звонкие нотки: – Я говорю про то, что ты должен принести, чтобы доктор могла меня вылечить.
Мужчина опустил бегающие глаза.
– Я работаю над этим…
– Громче, Оспик, я плохо тебя слышу!
– Я уже нашёл её.
– Что, и резус, и группа, и другие параметры подходят? – оживилась женщина.
– Да, она уже едет сюда. – Взгляд мужчины всё ещё оставался потупленным, а голос тихим и обиженным.
Если бы не образ тучного лысеющего бизнесмена, можно было подумать, что ребёнок нашкодил и ждёт наказания.
– Надеюсь, мой организм её не отвергнет, а то твои предыдущие печёнки были низкосортными, и бесполезными, так что даже в пробирке мои клетки отказывались их принимать.
– Поверь мне, мама, я тоже надеюсь, – буркнул мужчина.
– Но если не получится, ты ведь знаешь, что делать?
– Конечно. Я как раз работаю и над этим. – Мужчина поднял глаза, которые теперь сверкали от волнения и животной радости. – Сотни детских органов будут в моей власти, уж один-то точно тебе подойдёт. Мы перепробуем всё, пока, наконец, ты не поправишься.
– Эх, если бы у меня не было порока сердца, я бы лечилась в обычной клинике Израиля, а теперь мне приходится мучиться в этой подпольной лаборатории, – застонала женщина.
– Да, если бы у тебя не было этого порока, то по закону тебе можно было пересадить часть моей печени, или даже Александры. Но у нас другая группа и резус. Так что, эта лаборатория тебе жизнь спасает, мама. К сожалению, нам всем приходится идти на криминал, – вздохнул Остап Сергеевич.
– Идиот, мне дела не до этих детей. Криминальность меня не волнует, я просто условий лучших хочу, – фыркнула пожилая дама и уставилась на сына.
Потом хмыкнула, словно от безнадёжности за тупость своего отпрыска и более мягко произнесла:
– Ладно, иди сюда!
Мужчина оживился и сел рядом с постелью матери, её холодная костлявая рука нежно обхватила его ладонь.
– Расскажи мне, кто она, временная владелица моей печени.