Крик снова раздался откуда-то сверху, похоже, из самого первого подъезда. Парадным входом это было трудно назвать, ведь всё, чем он обозначался, представляло собой отверстие в стене и пару досок на земле – остатки былого крыльца. Агата прокляла тот миг, когда её выбор пал на туфли, а не сапоги-чулки на платформе, поэтому она сняла обувь и босиком в тонких эластичных колготках побежала по лестнице наверх.
Каким выглядел дом снаружи, таким он оказался и внутри. Лестница кишела мусором, а, возможно, чем-то и кем-то другим, но «золушка» без туфелек старалась не смотреть под ноги. Запах стоял такой, будто полвека назад здесь жгли какое-то дерьмо, которое всё ещё источает остатки былого амбре. Тошнота подкатила к горлу девушки. «Слава богу, сегодня я поела» – над своей мыслью Агата хохотнула вслух, но тут же напряглась: нельзя, чтобы её кто-то услышал, ведь она ещё не выяснила, что здесь происходит, ипочему кричала женщина.
«Надо быть серьёзнее, – снова обратилась сама к себе девушка, пока неслышно ступала по лестнице. – Сейчас зонтика у меня нет, поэтому нужно быть осторожней».
На четвёртом этаже она остановилась, взгляд упал на металлическую дверь – остальные везде, и на нижних этажах, были деревянными. Агата опустила подобранный подол платья и тихо, как мышь, подкралась к двери. На удивление, та оказалась не заперта, что выдавала узкая полоска света, падавшая на пол.
«В конце концов, если я здесь, значит, не должна умереть – для чего-то же моя персона понадобилась Всевышнему», – подумала Агата. Девушка собралась с силами и отворила тяжёлую, как каменная плита, дверь.
Увиденная картина заставила её замереть на пороге, как вкопанную.
Яркая лампа без абажура, висящая на длинных проводах, освещала лишь громоздкий операционный стол посреди комнаты, если такое название подходило для этого мрачного помещения – вся остальная часть пространства тонула в темноте. На столе в ярком пятне света, разительно контрастировавшем с тёмными углами комнаты, находилось какое-то кровавое месиво в белых простынях. Впечатление возникало такое, что здесь пировали какие-то вурдалаки.
Агата с трудом сдержала позыв к рвоте – чья-то неимоверная жестокость, а не вид крови вызвал такую реакцию. Мелкими дрожащими шашками девушка приблизилась к ужасному «пиршеству».
Подойдя вплотную к столу, Агата смогла разглядеть под простынями очертания человеческого тела. В области живота простыни были сплошь испачканы загустевшей кровью, а из отверстия между ними зияла дыра диаметром двадцать сантиметров, в которой просматривались пульсирующие внутренние органы, сочащиеся кровью.